Пунктирная линия (журнальный вариант) - [30]
Он встал. Вскочил и инспектор. Удивительно проворно для своей комплекции. Корнилов протянул ему руку:
— Все, лейтенант, спасибо за информацию. Помог ты нам очень.
Пожимая полковнику руку, Иванов спросил растерянно:
— Может быть, я что-то не так сделал? — И вдруг радостно воскликнул: — Это был ваш сотрудник?! На задании? А я его тормознул.
— Все в порядке, лейтенант, — невольно улыбнулся Игорь Васильевич. — Любых лихачей держи в строгости!
«Откуда они такие здоровые? — подумал Корнилов, провожая инспектора взглядом. — От свежего воздуха? И только?» Он давно заметил, что особенно много крупных инспекторов ГАИ на московских улицах. И все они казались полковнику очень похожими друг на друга.
Вечером к Корнилову зашел Филин. Сказал, удобно усаживаясь в кресле:
— Нашли мы «верхолаза». Ну и фрукт!
— А если без эмоций?
— Я без эмоций не могу, товарищ полковник, — Филин улыбнулся виноватой подкупающей улыбкой. — Такая зануда этот «верхолаз»! А ведь работает заместителем директора. Увидел, как наш эксперт следы в приемной на подоконнике фотографирует, зазвал меня в кабинет и ну крутить вокруг да около!
— Насколько я понимаю, признания не последовало?
— Частичное, — с несвойственным ему смущением сказал капитан. — Он признает, что в два часа ночи лазал по карнизу, но причину скрывает. Истинную причину, — капитан положил на стол толстую переплетенную рукопись. Игорь Васильевич взял ее, прочитал название: «Данные сейсмической разведки Кустанайской области. 1972 год».
— Заместитель директора института, — продолжил Филин, — Тихон Владимирович Гаранин. Заладил одно: ночью ему срочно потребовался этот документ! За два часа мы не продвинулись ни на йоту. Может быть, вы с ним поговорите?
— Ты что, задержал его? — с тревогой спросил Корнилов.
— Нет. Просто привез его в Управление. Ненадолго.
Корнилов хотел возмутиться, но капитан, почувствовав надвигающуюся грозу, быстро сказал:
— Товарищ полковник, Тихон Владимирович заявил, что будет на меня жаловаться, я и предложил сделать это не откладывая. Он сейчас в приемной.
— Ну, Геннадий! Если что не так... — пообещал Корнилов. — Зови Гаранина. И дожидайся у себя.
Тихон Владимирович оказался краснощеким крепышом со шкиперской бородкой и оттопыренными ушами. Во всем его облике было что-то петушиное, задиристое, и Корнилов весело подумал: «Занятный, наверное, у них с капитаном получился разговор».
— Садитесь, пожалуйста, товарищ Гаранин, — показал он на стул. — Капитан Филин доложил мне, что вы хотите заявить жалобу на его действия.
Тихон Владимирович, судя по всему, не ожидал такого поворота. Он внимательно посмотрел на Корнилова — не шутит ли? Потом так же молча обвел взглядом кабинет. Казенная обстановка «Большого дома», как называли в народе здание на Литейном, четыре, действовала на заместителя директора не лучшим образом.
— Дело не в жалобе, товарищ... — произнес он миролюбиво.
— Игорь Васильевич Корнилов, — представился полковник.
— Я считаю ниже своего достоинства жаловаться, товарищ Корнилов. — Гаранин нахмурился. — В этом есть что-то унизительное. Но нельзя же и так, как ваш капитан! И давит, и давит на меня! Я ему все объяснил... — Тут посетитель заметил на столе свою папку с «Данными сейсмической разведки», и уши у него стали малиновыми.
— В конце концов я имею право не отвечать на вопросы! — с вызовом сказал он. — Насколько мне известно, закон предоставляет право. В газетах сейчас об этом много пишут.
— Имеете такое право, — согласился Корнилов, уже предчувствуя, что сейчас услышит от Гаранина всю правду. — Но в том случае, когда речь идет о преступлении, свидетелем которого является гражданин, он обязан давать показания.
— Значит, я сейчас даю показания?
— Нет, Тихон Владимирович, мы с вами просто беседуем. Вот капитан Филин проводил предварительное расследование, и по поручению следователя прокуратуры официально допрашивал вас. И, судя по всему, превысил свои полномочия.
— Может, и не превысил! — сказал Гаранин. Вид у него был крайне озабоченный. — Вы меня простите — у меня плохая память на имена...
— Игорь Васильевич...
— Игорь Васильевич, я могу говорить с вами конфиденциально? Нет, нет, вы не подумайте плохого — никакого преступления я не совершал и ничего подозрительного в ту ночь не видел. Так что я даже не свидетель. Мое хождение по карнизу — дело сугубо личное. Но я хотел бы... — Его уши из малиновых превратились в багровые. — Я хотел бы, чтобы о причине хождения не знали в институте.
— Если это действительно личное дело... — осторожно сказал Корнилов.
— Действительно, действительно! — закивал заместитель директора. — Слово даю! Так вот... — начал он и неожиданно замолк. — А капитану вашему не скажете?
— Скажу, — Корнилов начал сердиться. Разговор принимал какой-то комический оборот.
— Понимаю, — согласился Гаранин. — Капитан ведет расследование. Но пусть уж он не выдаст меня, а? — Заместитель директора вздохнул и решился: — Ко мне вчера товарищ приехал. Из Сибири. Мы с ним в горном институте учились. Приехал без предупреждения, поздно вечером. Еда кой-какая у меня была, а с выпивкой — труба. Ни грамма. А на работе, в сейфе, бутылка коньяка с незапамятных времен осталась. Ну вот...
Знаменитый сыщик Владимир Фризе — неизменный герой произведений известного писателя Сергея Высоцкого — расследует самые запутанные преступления, которые порой не под силу распутать следственным органам. В романе «В интересах следствия» произошло ограбление квартиры известного московского коллекционера. Оперативники бессильны. И тогда коллекционер обращается к знаменитому сыщику с просьбой разыскать украденную коллекцию «малых голландцев».
В однотомник известного прозаика, мастера детективного жанра Сергея Высоцкого вошли роман «Не загоняйте в угол прокурора», повести «Третий дубль» и «Недоразумение». Произведения отличают острая фабула, крутой, напряженный сюжет.
Подвозя летним вечером солидного капитана дальнего плавания, молодой питерский таксист Евгений и не подозревал, что на самом деле перед ним матерый рецидивист, орудием в руках которого ему, Евгению, суждено стать...
Высокий гражданственный пафос повести "Смерть транзитного пассажира" заключен в твердом убеждении автора: человек, предавший Отечество, не имеет права называться человеком…
Отправившись ранним утром на рыбалку, обычный дачник становится свидетелем того, как машина сбивает на шоссе мужчину.Он бежит в ближайший санаторий вызвать скорую, а когда возвращается с врачом, то видит, что жертва дорожного происшествия исчезла.
Роман Маури Сариола «Сусикоски и Дом трех женщин» — традиционный детектив с убийствами, совершаемыми из-за наследства.
Сценарий «В душной южной ночи» написан Стерлингом Силлифантом по мотивам книги писателя Джона Белла, создавшего серию романов о негре-сыщике Вирджиле Тиббсе. Однако книга и фильм — совершенно различные произведения. Вирджил Тиббс у Джона была очень близок однотипным, популярным в литературе 30-х образам сыщиков. В сценарии Стерлинга Силлифанта герой картины — личность, переживающая жестокие штормы и бури современной Америки с ее, как всегда, остростоящей негритянской проблемой. Тиббса играет Сидней Пуатье — первый актер-негр, получивший высшую американскую кинопремию — «Оскар» за исполнение главной роли в знакомом советскому зрителю фильме Стэнли Креймера «Не склонившие головы».
У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.
Вы любите алмазы, господа (и особенно дамы)? А что вы скажете об алмазе весом в тонну? Такую штуковину, конечно, не используешь в качестве пресс-папье для мемуаров. Но зато и пытаться унести ее в кармане все равно что запихнуть беременную слониху в клетку для хомячка. Однако французские власти все-таки побоялись за сохранность многотонного алмаза, найденного в Африке. И поручили сопровождать «бюджетный груз» нашему другу Сан-Антонио.Тем не менее, нашлись умельцы, которые унесли здоровенный кусок драгоценного графита прямо из-под носа доблестного комиссара.
Американский писатель Стивен Соломита пишет романы, посвященные жертвам городского терроризма и показывает читателю мир, увиденный глазами своих героев.В романе «Укрепленный вход» престарелые обитатели многоквартирного дома становятся жертвами очередной беспощадной волны городского терроризма. Их жилище наводнили наркоманы и проститутки, продавцы наркотиков и бандиты, которых зазвал туда злобный владелец дома, готовый на все, лишь бы очистить свое владение от несчастных стариков. Крутой экс-полицейский Стенли Мудроу в одиночку бросается в жестокую схватку за интересы простых людей, кровью оплачивающих свое жилье.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.