Пуля, заговорённая... - [4]

— Стоять!— это Вихров.

— А мы чо? Мы никого не трогаем…— это связисты.

Валерий Петрович был ни на шутку зол:

— Через десять минут сюда прибудет на построение министр. Если ещё раз услышу ваш ор, или увижу ваши пьяные рожи, и вы оба и ваш сволочь Ярик, вместо Чечни будете ночь куковать в ловэдэтэвском обезьяннике. Это понятно?

Провожальщиков словно подменили, расхлябанность сменилась на азы строевой подготовки:

— А мы чо, товарищ майор, нам понятно…

— Мы, товарищ майор, больше не будем искать Ярика…

— Р-р-разрешите ит-тить?

Вихров аж ногой притопнул:

— Пошли вон!

Связисты молча растворились в весенней ночи. Вскоре будущий начальник штаба тогда ещё майор Сомов забегал по перрону с воплями раненного бизона:

— Внимание, всему личному составу, через пять минут построение отъезжающих сотрудников! Родственникам освободить перрон для построения!

Народ засуетился. Массы стали перемещаться в заданных командой направлениях. Перетаскивались с одного места на другое, ближе к вагонам багажные вещи командируемых. Увидев процессию во главе с министром, Вихров взял инициативу в свои руки, и зычно заорал:

— Сводный отряд, повзводно в три шеренги становись!

Как только люди разобрались в более или менее стройное нечто майор уже командовал:

— Становись! Равняйсь! Смирно! Равнение на середину…

И отпечатав несколько строевых шагов по щербатому асфальту перрона, обращаясь уже к министру внутренних дел, отчеканил:

— Товарищ министр, личный состав сводного отряда милиции МВД Республики Коми для инструктажа перед отправкой в спецкомандировку в Чеченскую Республику построен, доложил майор Вихров!

— Становитесь в строй!

— Есть!

Как только замполит занял своё место в строю, генерал Георгий Владимирович Могучев сделал шаг вперёд:

— Здравствуйте, товарищи!

От вагонов, рядом с которыми стояли отъезжающие, нестройно понеслось:

— Здрави-я-же-лаем-товарищ-гене-рал!

Георгий Владимирович был человеком невысокого роста с округлым животиком. На его голове возвышалась высоченная фуражка с нестандартной тульей. Он, недавно получил так давно желаемые лампасы, и каждое упоминание о них грело служивую душу. Он удовлетворённо улыбнулся и начал положенный инструктаж:

— Хочу, чтобы вы запомнили этот день. И все вернулись в Сыктывкар живыми. Сотрудникам отрядов милиции особого назначения в середине девяностых годов первыми из подразделений милиции выпала честь и ответственность восстанавливать правопорядок в Чеченской Республике. В то время я, полковник милиции, служил в должности начальника отдела — заместителя начальника службы милиции общественной безопасности МВД Республики Коми, и по поручению руководства министерства отвечал за подготовку бойцов ОМОНа к выезду в «горячие точки». В феврале-марте девяносто шестого года сам возглавлял республиканский сводный отряд милиции особого назначения в составе ста бойцов сыктывкарского и воркутинского ОМОНов. Местом нашей дислокации был тогда город Гудермес. Эти командировки продолжаются уже двенадцатый год. Я глубоко убежден, что для всех ребят обоих ОМОНов республики, как, впрочем, и других служб милиции, они стали школой жизни, профессионального мастерства, самопознания и самоуважения, настоящей мужской дружбы и взаимовыручки, скрепленных кровью и потом. По личному опыту знаю, и практика это подтверждает,— неподготовленному сотруднику любой службы, а ОМОНа, прежде всего, в Чечне делать нечего. Он должен знать и уметь многое — не только как проверять документы у подозреваемого, но и как правильно упасть при крике «растяжка». Это необходимо, чтобы не привозить «двухсотых», не участвовать в траурных митингах, не отводить в сторону глаза при встрече с родными погибших. Главные мои воспоминания о тех людях, что были рядом.

— Что это он не по теме за омоновцев взялся?— недоумённо шёпотом спросил Сомов у Вихрова.

Тот пожал плечами:

— Чёрт его знает, начальству виднее, стой и слушай, наше дело телячье…

И тут вдруг министра повело, он покачнулся, чуть не оступился на ровном месте, но на ногах устоял и невозмутимо продолжил своеобразный инструктаж:

— Ребята в Сыктывкарском и Воркутинском отрядах, в основном, профессионалы своего дела. Среди них Егор Фирсин — самый уважаемый офицер сыктывкарского ОМОНа. Более двадцати раз он был командирован в Чечню. Ему можно поручить задание любой сложности, именно с ним я мог спокойно без оружия ходить на переговоры с чеченцами. Кирилл Бузиков, наш водитель экстра-класса, который неоднократно выезжал в Чечню, прекрасно знал маршруты движения по неспокойному Грозному. Иван Зубарев, разрядник по рукопашному бою, специалист по оружию, весельчак, без которого первые командировки в Чечню были просто немыслимы. Борис Ребров, сыщик-профессионал. Борис оказался великолепным хозяйственником, знающим как обустроить жилье и быт, что было очень важно в условиях войны. Зная чеченский язык, обычаи и традиции народа, он проявил незаурядные оперативные способности по выявлению боевиков и мест хранения оружия. Когда боевики достали нас тем, что прослушивали наши переговоры, он предложил посадить в ночное время в дежурную часть омоновца из Тувы, мы вместе с ними несли службу, чтобы он на своем языке общался с нарядом из своего отряда, несущим службу на крыше здания комендатуры. Потом нам стало известно, что боевики сильно удивлялись, откуда у нас появились иностранцы.