Пуля - [15]

Утром следующего дня, я чувствовал себя, как огурчик. Выйдя в гастроном, я купил хлеба, банку килек и полкило халвы, а потом все это умял дома. Ближе к обеду, я распылил на территории квартиры остатки тараканьей отравы, поскольку настырные "стасики" упорно не желали покидать жилище, и поехал на охоту. Честно говоря, пользоваться пистолетом мне было непривычно, я предпочел бы винтовку, но таскаться по городу с винтовкой было неудобно — она привлекала ненужный нездоровый интерес.

Моей следующей жертвой должен был стать человек из окружения Большого. Выбор был не из легких, так как мне требовалось убрать кого-то нужного Сытину, человека не мелкого, как бы в отместку убитому Батону. Прострелить башку обычной "шестерке" было делом нехитрым, а вот с более крупной дичью были проблемы. В группировке Бека существовала своеобразная иерархия, своя социальная лестница, достаточно заметная даже простому обывателю, более трех дней вращающемуся в этих кругах. В команде Большого присутствовали в основном отморозки, которые не слишком задумывались, на какой социальной ступени они состоят. Это было мне непонятно. Фильмы и книги о мафии представляли все совсем иначе. Перед Большим никто не открывал двери машины, никто не стремился прикрыть его грудью перед подозрительным объектом. Сытин сам пинками открывал двери, не гнушался притормозить у ларька и самостоятельно сбегать за сигаретами, чем был мне невероятно симпатичен, хотя поведение его было несколько странным. После долгих раздумий я остановился на промежуточном варианте.

Через два дня я, облаченный в темную ветровку и черные джинсы, я сидел неподалеку от казино, неторопливо оглядываясь по сторонам. Большой прохлаждался там уже более трех часов, и мне совсем не улыбалось ждать его дольше. Время было позднее. Человек на мотоцикле, который никуда не спешит, выглядит подозрительно, поэтому мне пришлось отъехать подальше и спрятаться в кустах, с риском пропустить момент, когда Большой выйдет наружу.

Большой вновь появился в дверях с Галкой, висящей на его плече. Позади шли два хмурых амбала, не слишком пьяных по виду. Я напрягся: именно такой вариант мне нравился больше. Компания загрузилась в джип, причем, судя по пьяным выкрикам Большого, машину он рвался вести сам, а качки его упорно отговаривали. Галка глупо хохотала, подгибая коленки. Издалека создавалось впечатление, что ей жутко хочется в туалет. Наконец одному из верзил удалось убедить Большого отдать ему ключи. Спустя еще пару минут джип с веселыми улюлюканьями, доносившимися из открытых окон, понесся по ночному городу, отчаянно виляя по почти пустой дороге. Я натянул на голову шлем и понесся за ними.

Догнать джип не составило большого труда. Правила дорожного движения для Большого были побоку, впрочем, ни одного даже самого завалящего милиционера на улицах не было. Большой высунул голову из люка на крыше, и горланил какую-то песню. Подъехав поближе, я услышал давно надоевшие слова: "… И целуй меня везде, восемнадцать мне уже!..". Бас у Сытина был знатный, а вот слуха не было и в помине, поэтому он весьма мастерски попадал между нот. Из окна полетела пустая пивная бутылка, разбившаяся об асфальт. Я нажал на газ. Пора было начинать другую игру. Удерживая руль одной рукой, я вытащил из внутреннего кармана "Смит и Вессон" взятый у Батона.

Стрелять на ходу было довольно трудно, тем более, что приходилось удерживать руль левой рукой. При таких условиях, не будь это паршивой пародией на заказ, попасть в Большого было бы тяжело. Однако я вовсе не ставился целью убить Гогу прямо сейчас.

Подъехав почти вплотную к машине, я вскинул руку и трижды выстрелил в открытое окно и в боковую дверцу машины. Однако водитель среагировал быстро. Вильнув вправо, он едва не столкнул меня в кювет. Тем не менее, судя по тому, как шофер дернулся и схватился за плечо, я все-таки в него попал. Гога мгновенно сунул голову внутрь, а из заднего окна высунулась рука с огромным пистолетом. Джип поддал газу и ринулся вдогонку. Тут уже было не до церемоний, тем более что громила с заднего сидения начал в меня палить. Я рванул вперед, отчаянно петляя, в любой момент ожидая получить пулю в спину. Скорость у меня была вполне приличная, про такую говорят — низко летели, но джип меня все-таки догонял. Я свернул на боковую улочку, потом еще в одну, пролетел на бешеной скорости три перекрестка, свернул влево, потом еще раз влево и перевел дух только тогда, когда увидел, что снова еду за Большим по пятам, но уже значительно дальше. Я свернул в сторону и спрятался в тихом переулке, заглушив мотор. Выждав два часа, я, осторожно озираясь по сторонам, поехал домой. По пути я остановился у небольшого пруда, отмыл там замазанный накануне грязью номер и утопил уже ненужный пистолет. Оставив мотоцикл на платной стоянке, я пешком пошел домой, принял ванну и попытался уснуть.

Однако сон никак не приходил. Вместо него заявилась гостья, которую я не ждал и вовсе не хотел бы увидеть, именуемая совестью. "Что ты творишь? — говорила она мне. — Ведь эти люди ни в чем не виноваты перед тобой. Разве их вина, что твои близкие умерли? Виноват сын Бека, и он уже мертв, ты в расчете с ним… Остановись, пока не поздно. Мертвых не вернуть, ты выжил, и это главное".