Пуля дум-дум - [10]

У нее были рыжие волосы и отсутствующий взгляд, а глаза смотрели сквозь меня так, словно меня не существовало. На ней было что-то похожее на домашний халат, едва прикрывающий бедра; держался он на поясе, завязанном на слабый узел, обнажая сокровенные округлости ее грудей. Выглядела она так, словно ее оторвали от какого-то увлекательного занятия, и я сразу догадался, что Священник Джоунз не теряет зря времени, получая удовольствия от жизни полной мерой.

– Вы что-то хотите? – спросила она, на время перестав перемалывать челюстями жвачку.

– Да, – несколько ошеломленный, ответил я. – Желаю встретиться с мистером Джоунзом.

– Да? – переспросила она слегка заинтересованно.

– Да, – повторил я. Последовала пауза, во время которой она рассматривала меня без особого любопытства. Я добавил:

– Так вы скажете Священнику, что я пришел?

– Думаю, вы можете войти. – Она сладко зевнула. – Пока вы здесь, я смогу немного отдохнуть.

Я последовал за ней в шикарную гостиную с зеркальным окном, откуда открывался вид на центр Пайн-Сити, и наблюдал, как она неуклюже устраивалась в кресле.

– Эй, Священник! Тебя хотят!

– Не сейчас, беби, – послышался из ванной мужской голос. – Я бреюсь!

Челюсти рыжеволосой девушки ритмично и бесшумно делали свое дело; потом она снова открыла рот;

– Я не то имела в виду – тут какой-то парень хочет с тобой встретиться.

– Кто он? – крикнули в ответ.

– Да… – Она замялась. – Кто ты?

– Друг Эдди Морана, хочу осведомиться о его здоровье.

Девица во всю глотку проорала мои слова, дверь ванной тут же распахнулась, и мистер Джоунз чуть ли не бегом влетел в комнату. Его волосы выглядели в точности так, как описывал Лейверс, только теперь они были не черные, а седые и каким-то странным образом действительно придавали его обвисшему, морщинистому лицу выражение добродушия и благообразности. Было совсем не сложно понять, почему его звали "Священник".

– А что с Эдди? – спросил он. У него оказался к тому же богатый, звучный, в точности церковный тембр голоса.

– Эдди – мой приятель, – нагло сказал я, – хотелось узнать, все ли у него в порядке со здоровьем. Священник?

С минуту он внимательно изучал меня, потом уголки его рта искривились в кислой гримасе.

– Вы полицейский, не так ли? – тявкнул он. – Я всегда за милю могу распознать копа. Почему вы, ублюдки, не можете оставить меня в покое? Я оттрубил свой срок, и баста. Теперь я свободный гражданин. Вы не имеете права цепляться ко мне.

У меня не оставалось выбора, и я рассказал ему, кто я такой; это его не удивило, зато произвело впечатление на рыжеволосую: она на миг замерла, а потом переместила жвачку с одной щеки за другую.

Джоунз тяжело опустился на кушетку. Он вытащил из кармана шелкового халата сигару и принялся осторожно снимать с нее целлофановую обертку.

– Повторяю, вы не имеете права приходить сюда и тревожить меня, Уилер, – начал он, и мне пришлось напрячь внимание, потому что говорил он таким тоном, будто объявлял о запланированном на следующую неделю воскресном школьном пикнике. – У вас ничего нет на меня – я вам уже говорил. Вы зря тратите время, приятель. Оставьте меня в покое!

– Рассматривайте мое появление как визит вежливости, Священник, – небрежно сказал я. – Мне казалось, вам будет интересно узнать, что случилось с вашим старым другом, Эдди Мораном, прошлой ночью.

Секунду-другую он сосредоточенно раскуривал сигару.

– Эдди? – хмыкнул он. – Зачем мне волноваться за парня, которого я не видел много лет?

– Наверное, я ошибся. Извините, что отнял у вас время, Священник.

Я уже почти дошел до двери, когда он произнес нараспев:

– А что случилось с Эдди?

– Вероятно, чистое совпадение, – ответил я, повернувшись к нему. – Дело в том, что его убили прошлой ночью – в гараже вашего старого дома.

– Вернитесь и присядьте, – приказал он.

– Эй, Священник, – вмешалась девушка, скорчив ему рожицу, – почему ты не приготовишь нам выпить?

– Ступай и приготовь себе сама, – осадил он ее. – Захвати с собой в спальню бутылку. Пей сколько влезет. Мы с этим парнем должны кое о чем потолковать.

Она неохотно поднялась и поплелась к бару – ее ягодицы лениво раскачивались под халатом, едва прикрывшим их, – взяла бутылку, стакан и, бросив на Священника холодный взгляд, скрылась в спальне.

– Вот это мне нравится, – заявил самодовольно Священник, когда дверь за ней закрылась. – Есть деньги – и такая штучка делает все, что ей велят. Имейте в виду, стоит она не дешево, но знает, как себя преподнести. Поэтому нам приходится платить за свои удовольствия – в этом нет ничего удивительного. Конечно она всего лишь шлюха, питающая слабость к выпивке. Да и ощущение новизны уже начинает стираться. – Он покрутил сигару между пальцами. – Итак, что вы говорите насчет Эдди?

– У Эдди большие неприятности, – сообщил я. – Кто-то хорошенько над ним поработал.

– Вы сказали, что его убили. – Священник внимательно разглядывал меня.

– Пуля не правильной формы попала в горло. – Я выждал пару секунд. – Вот уж никогда не думал, что человек может так сильно истечь кровью.

– Линдстром! – вдруг воскликнул он. – Твою мать!

О Господи! – Накаленная докрасна ненависть начала пузырями покрывать его безмятежную маску и изменила звучный лоск голоса, превратив его в примитивное рычание. С тех пор как я попал в эту комнату, передо мной впервые обнажилась истинная сущность сидящего передо мной человека.