Пуля для контролера - [9]

— Ну же, подходи, бери, — едва слышно пробормотала она, — бери.

И в этот момент монстр кинулся к добыче. Расстояние до корня он преодолел мгновенно, схватил его и, довольно урча, стал рассматривать. Самодельный капюшон теперь откинулся назад еще больше, и Анна смогла рассмотреть, что морда у него местами желтая, а местами белая. И точно — совершенно ничего в ней человеческого нет. Ни капелюшечки.

А бюрер тем временем высунул длинный, толстый, фиолетовый язык и осторожно лизнул им корень.

— Вот, — тихо сказала Анна. — А теперь забирай и уходи.

Бюрер взревел. В глазах у него пылала ярость, широченный рот был открыт так, что в нем можно было разглядеть кривые желтые клыки.

И это было не очень хорошо.

Анна стояла совершенно неподвижно, напружинившись, приготовившись действовать. Она знала, что этот зверь даст ей всего лишь один выстрел. Как она убедилась, он очень быстр. Значит, все же один-единственный. Ничего, она не какой-нибудь сталкер. Ей хватит и этого. Главное — вовремя вскинуть оружие. Всего лишь три движения. Протянуть руку назад, вскинуть винтовку, нажать на курок. Если вовремя уловить момент, когда зверь решится на нападение, на все остальное времени хватит. А он к нему уже близок.

И все-таки странно, думала Анна, корень он взял. Что могло ему не понравиться?

Бюрер издал еще один рык. Желтые глаза с вертикальным зрачком смотрели с вызовом. Потом монстр искоса поглядел на корень, снова лизнул его и вдруг, мгновенно развернувшись, кинулся прочь. Вот возле зарослей камыша мелькнул его развевающийся плащ, вот он исчез в них.

Анна слегка расслабилась и тихо вздохнула.

Так-то. Кажется, все в норме. Или нет? Одно ясно — данному бюреру она не нравится. Не очень это хорошо, но, с другой стороны, ей с ним под венец не идти, да и детей не крестить. Главное, он взял приношение, значит, сделка заключена. А если теперь надумает исподтишка вредить, у нее есть право разобраться с ним по-своему. И никто к ней не будет в претензии.

Да, главное, формальности соблюдены, и до следующего выброса она может здесь жить более-менее спокойно. Хорошо бы он случился не очень скоро. Допустим, через неделю.

Она опять взглянула на солнце и убедилась, что оно уже почти провалилось за горизонт. Похоже, на сегодня все дела закончены. Ночью Зона еще более неприятное место, чем днем. И не стоит зря рисковать. Гораздо разумнее отправиться на боковую. Благо день сегодня был многотрудным, как и завтрашний, кстати. Как и любой последующий.

Чем все закончится? Она не испытывала сомнений. Ответ на этот вопрос был очевиден и в обдумывании не нуждался. Так же, как и все, она умрет. Когда? Завтра, через неделю, может, через год. Смысла гадать нет никакого. Не получится узнать точно, будь хоть семи пядей во лбу. И значит, остается лишь жить. Просто жить, надеясь протянуть как можно дольше, не пытаясь обременять себя глупыми, зряшными сомнениями. Может, ей когда-нибудь повезет и удастся даже вернуться домой, в тайгу? Хотя сомнительно. И потом, она уже привыкла здесь, в Зоне, и, может быть, в другом месте жить не сможет. Да, здесь бродят чудовища, но те, которые попадаются в городах, гораздо хуже и опаснее. А их при возвращении в тайгу миновать не удастся. Нет уж, лучше она пока будет здесь. Еще некоторое время. Пока не наберется храбрости на обратный путь домой, к снегу, сопкам и елям. А случится ли это когда-нибудь?

Она еще раз посмотрела в ту сторону, в которой скрылся бюрер, и двинулась по направлению к своей норе, прикидывая, с какой стороны лучше обойти расположившуюся неподалеку от нее свеженародившуюся «жарку». Справа? Кажется, так безопаснее.

Шагов через пятьдесят навстречу ей выскочил тушкан-одиночка. Выскочил и замер, поводя из стороны в сторону уродливой мордочкой, украшенной какими-то зелеными нитями, то ли мха, то ли сухопутными пиявками. Что-то он для себя то ли решал, то ли к чему-то прислушивался. Потом, видимо, сообразив все, что следовало, резко прыгнул в сторону и сгинул в кустах, за которыми невдалеке виднелась полоска протоки.

Вряд ли он пустится вплавь, поскольку тушканы воды не любят, подумала Анна. Значит, отправился в обход. Все логично. Отважные герои всегда идут в обход. Да и то, что он не напал… а должен был, просто обязан был… Похоже, это означает, что перемирие с бюрером все же заключено. Вот и славно. А сейчас добраться до норы, с оглядкой, чтобы не наделать глупостей, и спать, спать. Утро вечера мудренее.

3. Щи, хоть ноги полощи. Тимофей Ковальский

— Ты — плевок цивилизации и осколок унитаза!

— Вот не люблю я грубиянов, — проникновенно сказал Тимофей Ковальский по кличке Зубило. — Нет у них ни смелости, ни фантазии, одна наглость да глупые, пустые понты.

— Задница с ручкой, рыжий гамбургский таракан! — не унимался грубиян по кличке Принц.

Кажется, он и в самом деле закусил удила. Зря, между прочим…

— Угу, — буркнул Ковальский, нащупывая в кармане кастет и надевая его на пальцы.

Куда бить, он уже прикинул. Особой мощью его противник не отличался. Значит, и мудрить не стоит. Хороший удар по сопатке, а потом, когда он рухнет с катушек, можно будет его всласть отбуцать, благо сегодня, для похода в «Шти», он надел ботинки со стальными набойками. Такими и ребра ломать сподручнее, а уж дыхалку, чтобы противник более не встал, собьешь с одного удара.