Пульт мертвеца - [5]
— А-а, — понимающе кивнул Рэндон. — Ну, хорошо. Тогда я, пожалуй, не буду смотреть их. Зачем тратить время на обозревание лишь части картины, если через два-три дня представится возможность увидеть ее целиком, не так ли?
Фраза вызвала изумление, мгновенно перешедшее в разную степень недовольства. Я подумал, что местному отделению «Эйч-ти-ай» пришлось как следует попотеть, чтобы привести все записи в удобоваримую форму. Наше пренебрежение в первую очередь задело Айкмана.
— Как вам будет угодно, мистер Келси-Рамос, — ответил он, справившись со своим раздражением. — В таком случае…
— Чего я по-настоящему хочу, — оборвал его Рэндон, — так это познакомиться с ночной жизнью Уайтклиффа. Таковая здесь существует?
Еще один повод для изумления. Де Монт оправился от шока первым.
— О, разумеется, — ответил он. — Конечно, у нас нет ничего такого, к чему вы привыкли в Портславе, думаю, что этого здесь нет. Но и наши развлечения тоже весьма своеобразны. В Алабастер-сити они на любой вкус.
— Да, портовые города все такие, — кивнул Рэндон. — Что касается меня, то никогда не считал себя эдаким снобом, который не способен поразиться чему-то новому. Надеюсь, вы оба мои гости?
Айкман и Де Монт переглянулись. Было абсолютно ясно, что Рэндон не укладывался в прокрустово ложе составленных ими представлений о нём, и они не могли взять в толк, как вести себя с ним.
— Мы сочли бы за честь считать себя вашими гидами, мистер Келси-Рамос, — дипломатично выразился Айкман.
— Вот и отлично, — улыбнулся Рэндон. — Мне потребуется кое-кто из моих провожатых. Боюсь, такова политика компании.
— Вполне понятно, — кивнул Айкман. — Как только вы будете готовы…
— Да. Чуть не забыл, мистер Бенедар тоже пойдет с нами, — вкрадчиво произнес Рэндон, сделав жест в мою сторону. — Извините, я его вам не представил, если не. ошибаюсь. Мистер Айкман, мистер Де Монт, Джилид Рака Бенедар.
Это, несомненно, было игрой, затеянной Рэндоном — неожиданно вернуть мне статус Смотрителя и тем самым посмотреть на их реакцию. Разумеется, у него не было и в мыслях предаться пьяному разгулу в ночном Алабастер-сити в компании тех, кого он считал религиозными фанатиками, способными презрительно усмехаться за спиной. Да и у меня подобное желание вряд ли могло возникнуть.
Но ни Айкман, ни Де Монт об этом не догадывались.
— Мистер Бенедар, — снова обратился Айкман, на сей раз кивнув и мне, его скованность вновь вылезла наружу. — Мистер Келси-Рамос… полностью поддерживая вашу идею, осмелюсь предложить сделать это без вашего спутника.
— Почему так? — почти невинно уточнил Рэндон. — С ним связаны какие-нибудь проблемы, мистер Айкман?
Их взгляды встретились.
— Если говорить откровенно, сэр, Смотрители не очень желанные гости на Алабастер-сити.
Рэндон выдержал его взгляд.
— Насколько я припоминаю, здесь, на Уайтклиффе, существует даже колония Смотрителей.
— Не сомневаюсь, что там бы его приняли с восторгом, но в других местах планеты — нет.
Надолго установилась полная тишина, и в ней, казалось, концентрировалось многое: сильное смущение Де Монта, холодный расчет Рэндона и чёрная ненависть Айкмана.
Я лежу в окружении львов, жадных до плоти человечьей…
По спине у меня побежали мурашки. И раньше приходилось сталкиваться с ненавистью: Смотрители, оказавшиеся за пределами своих поселений, встречались с ней в нынешние времена. До того, как на сцену вышли Аарон Валаам Дар Мопин и те, кто был с ним, нас едва терпели. Теперь же, спустя два десятилетия, отношение к нам дошло до критической точки. Ненависть была разная: бессознательная, пугавшая и даже унаследованная, но та, что исповедовал Айкман, была иного рода — холодная, почти на уровне интеллекта, содержавшая в себе намного меньше тех типичных черт, что присущи человеческой ненависти.
Бог одарил человека интеллектом, как однажды выразился один из моих учителей, а грехопадение — предрассудками. И не было в нем силы опаснее этих двух начал, встретившихся вместе.
Рэндон первым нарушил хрупкое молчание.
— Я, кажется, припоминаю, мистер Айкман, — произнес он, подбирая слова, — что одним из основополагающих постулатов Догматов Патри было искоренение религиозной дискриминации как в самом Патри, так и во всех колонизированных мирах будущего. Не думаю, что эти постулаты аннулированы.
Прозвучало достаточно вызывающе, но без эмоций, скрывавшихся за ними. Окажись здесь отец Рэндона, я это знал, он мгновенно рассвирепел бы при таком открытом проявлении дискриминации, но мировоззрение сына воспитывалось на иных ценностях. Для него я — не человеческое существо, а скорее инструмент, всего-навсего полезное орудие. И тем не менее, в данном случае он воспользовался всё-таки моей человеческой сущностью, чтобы записать на свой счет несколько победных очков в той психологической игре, в которую он вовлек Айкмана.
А его особенно провоцировать и не требовалось.
— У нас большое число эмигрантов из Бриджуэя, — бросился он в яростную контратаку. —Они еще не забыли, чего почти удалось добиться Дар Мопину. И те из нас, кто остался, тоже не забыли.
