Пуговицы и кружева - [62]

– Я что-то не так сделал?

– Нет…

Ага, «нет»! Если бы ты отпустил меня на свободу, я бы не занималась всем этим… Но он продолжал трахать меня и заставлял получать от этого удовольствие.

– Если передумаешь, я у себя.

– Знаю…

От его слов мое сердце смягчилось.

Он охватил руками мое лицо и поцеловал:

– Спокойной ночи.

Я не хотела, чтобы он уходил. Предыдущей ночью, лежа рядом с ним, я пережила лучшее время и видела лучшие сны. Пока я находилась рядом с ним, никто не мог тронуть меня даже пальцем. Даже Боунс. Никто…

Кроу вышел и притворил за собой дверь.

Я подошла к чаше и заглянула внутрь. На дне лежало семь пуговиц. Они были разных расцветок, из разных стран. Каждая была единственной в своем роде. Я никогда не слышала о такой диковинной валюте.

Я легла в постель. Чувство одиночества охватило меня. Комната казалась огромной, а я – очень маленькой. Прошлое преследовало меня, и я не могла избавиться от мыслей. Боунс никак не шел у меня из головы. Я не могла забыть о том, что он вытворял со мной. Но следом я вспоминала о Кроу, который делал то же самое, и мне это нравилось. Я вообще ничего не понимала. Получалась полная бессмыслица.

В конце концов я заснула, но снов не видела. Вместо них ко мне пришли кошмары. Мне виделось, как Джейкоб пытается встать на ноги после того, как меня похитили. Я представила его состояние, его страдания. Он остался совсем один и был вынужден жить в квартире, которую мы с ним снимали на двоих. Он обратился в полицию, но безуспешно. Он навсегда потерял меня.

А потом я увидела Боунса. Вернее, его мерзкое лицо. Он со всей силы ударил меня. Из ниоткуда в его руках появилась бейсбольная бита, и он бросился за мной, преследуя меня по всему дому, норовя раздробить череп.

Также из ниоткуда возник Кроу, который оттолкнул его прочь. Затем он сломал его биту об колено и воткнул оба обломка тому в брюхо. Боунс тотчас же упал замертво.

Кроу бросился ко мне и заключил меня в объятия:

– Пуговица, никто не посмеет тронуть тебя. Мое слово – закон!

Его голос во сне звучал неясно, почти неузнаваемо.

Я обняла его и сразу же почувствовала себя в безопасности.

Вдруг Боунс встал с пола и вырвал обломки биты из живота. Он кинулся на Кроу и ударил его в спину, пробив насквозь и пронзив мою грудь. Мы оказались пригвождены друг к Другу.

Свет погас в глазах Кроу, и я услышала смех Боунса.

Стоп.

Просыпайся!

Давай же, Перл!

Вставай!

Я вынырнула из омута сновидений и села на постели. По спине градом катился пот, я судорожно дышала. Тронув простыни, я поняла, что они насквозь мокрые. Мне нужно было удостовериться, что я проснулась по-настоящему, что я в безопасности.

Сердце бешено колотилось, желудок скрутил спазм. Перед моим взором все еще стояли картины из кошмара, медленно растворяясь, словно дым. Но даже после того, как они полностью исчезли, страх продолжал кусать сердце.

Я соскочила с кровати и бросилась прочь. Выбежав из спальни, я поднялась по лестнице на третий этаж. Комната Кроу находилась в самом конце коридора, и я направилась туда, стараясь не перейти на бег.

Нащупав дверную ручку, я повернула ее, но дверь оказалась запертой. Тогда я стала колотить в нее кулаками, надеясь, что меня будет слышно из спальни. Устав молотить по двери, я уперлась в нее лбом и постаралась успокоиться. В конце концов, это всего лишь ночной кошмар. Здесь Боунс не сможет добраться до меня.

Дверь отворилась. На пороге возник Кроу. Его лицо было лишено всякого выражения, брови и волосы слегка всклокочены со сна. На нем были лишь черные трусы.

– Что с тобой, Пуговица?

Я бросилась к нему на грудь, в которой спокойно билось его сердце:

– Кошмар приснился.

Он обнял меня и нежно погладил по спине. Прижав мою голову к своему подбородку, он стал ласково успокаивать меня.

Оказавшись в его объятиях, я сразу же почувствовала себя легче. Я совсем успокоилась, будто опять спала рядом с Кроу. Мне нравилась моя комната, но сейчас я не хотела оставаться в одиночестве. Я хотела прижаться к боку ловца моих снов. Я выскользнула из его объятий и направилась в его спальню.

– Что ты делаешь? – спросил он, схватив меня за руку.

– Иду спать, – ответила я, отстраняясь.

– Но ты не можешь здесь спать.

Я повернулась к нему, полагая, что ослышалась:

– Что, прости?

– Тебе нельзя здесь спать, – повторил Кроу. – Эта моя комната. А у тебя есть своя.

– Но я же спала здесь прошлой ночью.

– Ну, это при особых обстоятельствах.

Да что с ним такое?

– Ты отлупил меня, затем вые*ал, но спать со мной ты не можешь? – Я не могла сдерживать гневные нотки, что слетали с уст. – Мне приснился кошмар. Я не хочу спать одна! А ты даешь мне от ворот поворот!

Мне было стыдно перед собой, что я открылась и показала ему свою уязвимость, а он принял это с полным равнодушием:

– Я могу пойти с тобой и полежу рядом, пока ты не уснешь.

Еще хуже.

– То есть ты пойдешь со мной исключительно из жалости?

Его глаза раздраженно сверкнули.

– Я не пойму, чего ты ждешь от меня! Я твой хозяин, ты моя рабыня. Я тебе не бойфренд. И даже не любовник. И я тебе ни черта не должен.

Это был настоящий плевок в лицо.

– Да пошел ты на хер, Кроу!

Он продолжал стоять, словно статуя, и молчал.