Пугалки для барышень. Не для хороших девочек - [18]

Манекены не давали Жюстине покоя. Ей не нравилось, что они так спокойно переносят свое расчлененное состояние. Цвета черного дерева торс девушки балансировал на штифте, с помощью которого эту часть тела можно было бы соединить с ее длинными, как у скаковой лошади, ногами, стоявшими рядом.

Верхняя половина женщины с лысой головой цвета колготок лежала лицом вниз, параллельно отвинченным ногам. Больше всего Жюстина сочувствовала рыженькой кукле, потому что та была похожа на нее. Жюстина поправила парик манекена, чтобы край густой, свалявшейся челки оказался вровень с бровями, и попыталась найти недостающую руку. В углу валялась целая груда верхних и нижних конечностей с облезшей на ногтях краской, но Жюстине не удалось найти руку, которая бы подходила к светлой, розоватой фактуре рыжей девушки.

Вскоре после случая с кардиганом Генри отвел Жюстину на фешенебельную улицу, в бутик, где продавщицы были тоненькие, как полоски лакрицы. У одной волосы были заколоты в конский хвост на макушке, на ней было коротенькое черное платье и черные туфли в стиле ретро на каблуках. На другой были брюки клеш с оборками от колен, а волосы у нее стояли острым гребнем, который напомнил Жюстине акулий плавник. «Наверно, это как раз такие девушки, — подумала Жюстина, — которые считают калории даже в сахарной оболочке их контрацептивных пилюль!»

Они приветствовали Генри, мурлыча, как мартовские кошки, расцеловали его в щеки по-европейски, касаясь лацканов пиджака тонкими пальцами. Жюстина задержалась в дверях, заглядевшись на великолепные занавеси примерочных и на огромные зеркала в золотых рамах и гадая, скольких женщин Генри приводил сюда до этого за покупками.

— Рыжая? — увидев Жюстину, воскликнула девушка с хвостиком, как будто этот выбор ее несказанно удивил.

— Пламенные женщины моя страсть, — засмеялся Генри, обнимая Жюстину за талию, и девушка с хвостиком едва заметно приподняла тонкую ухоженную бровь, как бы намекая на легкий скепсис.

— Стало быть, отбрасываем большинство оттенков оранжевого, все розовое и красное, — сказала девушка с плавником и стала перебирать развешанную одежду, пощелкивая вешалками.

— И обратим внимание на богатые оттенки кремового, шоколадно-коричневого и на зеленые, прекрасные зеленые тона, — мелодичным голосом не сказала, а пропела девушка с хвостиком под аккомпанемент щелчков.

— О да, например, вот это, — сказала девушка с плавником, вынимая короткое нежно-зеленое платьице, отделанное полосатыми лентами на пышных рукавах и на талии.

— Платье для коктейля. Именно то, что вам нужно! А еще это, — воскликнул хвостик, показывая кремового цвета облегающий льняной пиджак, расшитый зелеными листьями и рыжими цветами.

— И вот еще замечательное дополнение, — сказала девушка с плавником, ставя у ног Жюстины пару высоких, до колен, сапожек на высоком каблуке, с квадратными мысками и узором в кельтском стиле.

— Идеально, — ахнула девушка с хвостиком. Девушка с плавником показала длинную, свободную блузу из шелка чайного цвета, и Жюстине понравился ненавязчивый простор ее мягких, драпирующихся складок.

— Мило, правда? — спросила она несмело, но Генри отрицательно покачал головой.

Он кивнул, когда ему показали облегающий черный брючный костюм из парчи, оливковое вязаное болеро и легкое вечернее платье с разрезом, отделанное перьями; с одобрительным видом принял парад узких брюк, юбок, блузок, джемперов, платьев, шалей, туфель и чулок. Жюстина происходила из семьи фигуристых женщин, которые любили повторять в свое оправдание, что у них просто широкая кость. Но чтобы носить нарядные, облегающие вещи по выбору Генри, ей пришлось бы стать тонкой, как рентгеновский луч.

— Ты думаешь, что мне стоит это померить? — спросила она, когда уже весь прилавок был завален льном, атласом, бархатом и кружевами, а пол заставлен коробками с обувью.

— Они будут тебе впору, — ответил он.

— Мне не всегда подходит один и тот же размер брюк и блузок.

— Не беспокойся. Эти тебе подойдут.

— В него я точно никак не влезу, — сказала она, вертя в руках платье для коктейля в тщетных поисках ярлычка с размером. — Это самое большее десятый размер, его я не носила со старших классов школы.

— Ты сама удивишься.

— Верь ему, милочка, — обратилась к ней из-за кассы девушка с акульим плавником. — У Генри на размеры прямо-таки волшебное чутье.

Генри сам спрятал всю ее новую одежду в гардероб — сложил джемперы аккуратно, как в магазине, выровнял вешалки с одеждой, рассортировав ее по цветам и проверив, чтобы все застежки смотрели в одну сторону. А закончив, откинулся на подушки в изголовье кровати и спросил:

— Могу я иметь удовольствие?

— Мы даже не говорили о том, сколько это все стоит.

Это обстоятельство тревожило ее весь день. У нее всегда сосало под ложечкой, как когда, вопреки настояниям отца, ей случалось что-нибудь подписать, не прочитав сначала условий, напечатанных мелким шрифтом.

— Зачем нам обсуждать эту скучную тему, когда у тебя полный шкаф новых платьев для примерки? — спросил он со снисходительной улыбкой.

— Значит, мне не стоит волноваться?

— Да, не волнуйся.

Но неприятное ощущение не исчезло, хоть и ослабло.