Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1 - [185]
Беспрепятственное занятие мятежниками Красноуфимска навело Зарубина на мысль организовать действия более правильным образом и занять два наиболее важных пункта: Кунгур, главный город Пермской провинции, и Челябинск, центральный пункт Исетской провинции[914]. Наименовав табынского казака Ивана Кузнецова главным российского и азиатского войска предводителем, Зарубин отправил его из Чесноковки для принятия начальства над всеми толпами башкирцев, группировавшимися вокруг Красноуфимска, а атаману Грязнову поручил соединить под своим начальством заводских крестьян в Исетской провинции и занять город Челябинск.
Прибыв в Красноуфимск, Иван Кузнецов узнал, что Салават Юлаев и Канзафар Усаев отправили две партии под начальством пожалованных полковников: Батыркая[915] к Кунгуру и Белобородова[916] – к Екатеринбургу.
В конце декабря (31-го числа) Батыркай занял селения Тихвинское, Старопосадское и острожек Степановский, находившиеся в 15–20 верстах от Кунгура, покинутого властями. В ночь на 23 декабря воевода Миллер, а в ночь на 27-е число и все члены Пермской провинциальной канцелярии, «миновав учрежденные караулы, обходными дорогами скрылись из города» и бежали в Чусовские городки. В управление городом вступил кунгурский магистрат[917] и при содействии купечества стал принимать меры к обороне, прося в то же время помощи у Башмакова с Юговского завода и у полковника Василия Бибикова из Екатеринбурга[918].
Наличные средства обороны города состояли из восьми орудий, с весьма ограниченным запасом пороха и снарядов. Под руководством двух братьев Хлебниковых, Емельяна и Пантелеймона, сыновей президента кунгурского магистрата, жители приступили к устройству батарей, на которых были расставлены городские пушки. Для стрельбы из них были собраны отставные канониры, а молодые посадские «обряжены» конными гусарами и назначены для содержания разъездов вокруг города[919]. Башмаков, вместо помощи войсками, прислал горного офицера Алексея Солононекова с поручением вывести из Кунгура всех колодников на Кушвинский завод, что и было исполнено. Избавившись, таким образом, от вредного элемента, жители все-таки принуждены были рассчитывать на собственные силы и с большим страхом ожидали появления мятежников.
Между тем Батыркай, после двухдневных грабежей и попойки, призвал к себе священника Афанасия Колесникова и приказал ему отнести в Кунгур сочиненный им же от имени Пугачева манифест и письмо протопопу Благовещенского собора Иоанну Пантелеймонову. Манифест состоял из набора слов без всякого смысла[920], а в письме Батыркай говорил, что, имея приказание «привести в тишину верноподданных как священного сана, так и прочих санов», он желает знать: «с честью ли меня, полководца, изволите встретить или с суровостью противиться будете».
Подойдя ночью 3 января к пикету у Алексеевской башни, Колесников заявил капитану Бутримовичу, что прислан от войск императора Петра Феодоровича спросить граждан, будут ли они сопротивляться или пришлют от себя уполномоченных для заключения договора о сдаче города[921]. Священник Колесников и два сопровождавшие его мужика были арестованы, а принесенные ими манифест и письмо оставлены в тайне, чтобы не взволновать народ и не привести в отчаяние людей робких. Городские караулы были усилены, и обывателям строжайше подтверждено, чтоб они поступали по совести, присяге и, не щадя живота своего, действовали «безо всякой робости и трусости».
На следующий день, 4 января, прибыл из Екатеринбурга присланный полковником Василием Бибиковым подпоручик Посохов с двумя орудиями, пятью пудами пороха и 100 человеками казаков. Жители ободрились, и когда в тот же день, в 3 часа пополудни, Батыркай подошел к Кунгуру, то был встречен выстрелами из орудий и принужден отступить. Подпоручик Посохов преследовал мятежников со своими казаками и небольшим числом городовых казаков, но попал на засаду, был убит, а бывшие с ним казаки стали отступать. Оправившись от погони, башкирцы снова подошли к городу, но выстрелами с передовых пикетов были остановлены и в сумерки скрылись из виду. В 11 часов утра 5 января мятежники повторили нападение, но так же безуспешно, и тогда, окружив город почти со всех сторон, они расположились в ближайших деревнях. Защитники Кунгура просили казанского губернатора прислать им помощь, так как собранным в городе конным казакам и крестьянам «фуража провезти уже не можно»[922].
В это время совершенно неожиданно для жителей прибыл в Кунгур казанского гарнизонного батальона секунд-майор Александр Васильевич Попов со своим отрядом. Находясь еще прежде в Кунгуре для приема рекрут и не предвидя никакой опасности городу, майор Попов в конце декабря выступил с новобранцами в Казань. По прибытии в селение Верхние Муллы он узнал об опасности, угрожающей Кунгуру, и о бегстве из него властей. Поручив капитану Рылееву вести рекрут в Казань, майор Попов оставил при себе 12 человек старых солдат, 386 человек новобранцев и с ними решился возвратиться в Кунгур и организовать там оборону.
«По прибытии команды в с. Верхние Муллы, – писал он вместе с тем к воеводе Миллеру
