Публицистический текст. Лингвистический анализ [заметки]

1

Представляется уместным обратить внимание на следующее мнение, которое приводит д-р филол. наук, профессор СПбГУ В.В. Колесов: «Западный ученый, – писал сто лет назад известный психолог П.И. Ковалевский, – высказывает свою точку зрения и не соглашается с другими гипотезами. „Иначе поступает русский. Он тщательно изучит и обсудит одно и другое, заберет у каждого то, что имеет смысл и значение, и найдет выход, который является примирением непримиримого (синтез! – В.К.). Такая объединительная способность несомненно составляет особенность именно русских национальных дарований“ – они самокритичны» [Колесов В.В. Слово и ментальность как национальное своеобразие // Обретение смысла: Сб. статей, посвященный докт. филол. наук, проф. К.А. Роговой. СПб., 2006. С. 422]

2

«Термин – слово (или сочетание слов), являющееся точным обозначением определенного понятия какой-л. специальной области науки, техники, искусства, общественной жизни и т. п.» [Словарь русского языка. Т. 4. М, 1988].

3

«Текст <…> характеризуется линейной протяженностью в пространстве (или протяженностью во времени – для устной формы). Все известные на земле тексты, какому бы языку они ни принадлежали и какой бы письменностью ни были зафиксированы, обладают этим свойством. Это свойство характеризуется большой ограничивающей способностью, связанной, в свою очередь, с ограниченными возможностями речемыслительного аппарата человека. Психологи, исследующие возможности человеческого мышления, на основе ряда экспериментов (в частности, экспериментов по одновременному запоминанию символов) утверждают, что объем „быстродействующей“ памяти человека не превышает 7±2 единиц. Этот вид непосредственно работающей памяти обычно называют оперативной памятью, в отличие от долговременной» [Откупщикова 1982: 38].

4

В недавней публичной лекции В. Плунгяна (д-ра филол. наук, членкора РАН, зав. секторами Института языкознания РАН и Института русского языка РАН), посвященной современной корпусной лингвистике и, в частности, Национальному корпусу русского языка (стенограмма лекции опубликована в Интернете по адресу http://www.polit.ru/lectures/2009/10/23/corpusprint.html), можно было услышать: «…Что такое язык – неизвестно точно. Существует он или нет – неизвестно, может быть и существует, но тексты – вот они, их надо изучать. И теперь, благодаря корпусу, это очень легко делать».

5

М.И. Откупщикова в монографии 1982 г. «Синтаксис связного текста», ссылаясь на цитату из книги Т.И. Сильман, опубликованной в 1967 г., «чем прочнее и плотнее контекст, „взаимопереплетенность“ предложений, тем относительнее, условнее семантическая самостоятельность каждого отдельного предложения», считает, что «имеет смысл говорить лишь о разной степени автономности предложений текста <…> Например, предложение „Ваня вошел в дом“ <…> более автономно, чем предложение „Там он оставался долго“» [Откупщикова 1982: 35, 36].

6

Ср. цитату из статьи 1976 г., которую приводит М.И. Откупщикова: «…понятие „связный текст“ во всех известных нам работах приводится без определения» [Откупщикова 1982: 26].

7

По словам И.Р. Гальперина, «пресуппозиция – это те условия, при которых достигается адекватное понимание смысла предложения» [Гальперин 2004: 44].

8

От греч. déixis – указание; например, указательные слова: местоимения (ты, мой, тот), местоименные наречия (здесь, туда, никогда).

9

От лат. verbalis – выраженный в словах, словесный.

10

Ср., например, следующее понимание: «Газета – комплекс отдельных произведений – должна быть описана как единый текст», – реализованное в монографии Э.А. Лазаревой «Системно-стилистические характеристики газеты» [Екатеринбург, 1993]; см. также: «Мы можем рассматривать номер того или иного издания как многоканальную семиотическую систему» [Русская речь в средствах массовой информации 2007: 22].

11

Конситуацией принято называть непосредственную обстановку речи, в которой протекает общение. Например, если предмет речи находится в поле зрения участников общения, то они могут не называть его и при этом прекрасно понимать друг друга. Сравните отрезок речи: Какие мне надеть-то? Вот эти, что ли? Или вот эти? Смысл краткого монолога будет ясен, если мы учтем, что говорящая смотрит на сапоги. Самого же слова сапоги она не произносит, предметы присутствуют в конситуации (пример из [Земская 2004: 8]).

12

Ср. мнение: «<…> Стилистическая природа газетного текста не может быть полностью выявлена, если мы будем рассматривать газетный текст как отдельно взятое произведение, имеющее сугубо вербальную природу. Мы должны рассматривать газетный текст в комплексе вербальных и невербальных компонентов и во взаимодействии с другими текстами, находящимися рядом, в том же номере газеты <…>» [Русская речь в средствах массовой информации 2007: 24].

13

Матч завершился, напомним, со счётом 0:1 в пользу сборной Германии.

14

Подробнее теория интенций рассмотрена в лекции 4 настоящего учебного пособия.

15

«Термин „интертекстуальность“ возник сравнительно недавно: впервые этот неологизм, созданный Ю. Кристевой, прозвучал осенью 1966 г. в её докладе о творчестве М.М. Бахтина, сделанном на семинаре Р. Барта и опубликованном весной 1967 г. в виде статьи „Бахтин, слово, диалог и роман“. <…> Интертекстовая концепция, выдвинутая 25-летней стажеркой из Болгарии, развивавшей и интерпретировавшей идеи неизвестного в те годы ни во Франции, ни вообще на Западе русского мыслителя, поначалу встретила сдержанный прием со стороны парижского интеллектуального истеблишмента. Понадобился авторитет Ролана Барта, поддержавшего и оригинально развившего – в книге „S/Z“ (1970), а также в таких статьях и эссе, как „От произведения к тексту“ (1971), „Текст (теория текста)“ (1973), „Удовольствие от текста“ (1973) – основные положения интертекстовой теории, чтобы эта теория обрела „права гражданства“ и, войдя в научный обиход, превратилась в объект критического анализа и многочисленных интерпретаций. Отметим, прежде всего, что осмысление и переосмысление бахтинского „диалогизма“ осуществлялось Кристевой в свете набиравшей в 1960-е гг. силу постструктуралистской „философии множества“ (Ж. Деррида, Ж. Делёз)» (Г.К. Косиков) [Пьеге-Гро 2008: 8, 9].

16

В аннотации книги, в частности, сказано: «В непрекращающейся дискуссии о теоретическом статусе интертекстуальности – дискуссии, в которой выдвигались самые разные точки зрения, – Натали Пьеге-Гро заняла позицию, взвешенность которой обеспечена неоспоримым фактом: пространство культуры – это место взаимоориентации и взаимодействия текстов, когда любой из них может быть прочитан как продукт впитывания и трансформации множества других текстов. Лейтмотив книги <…> – это вопрос: что же, в конечном счете, представляет собой интертекст – „продукт письма“ (то есть авторской, осознанной или неосознанной, интенциональности) или же „эффект чтения“, зависящий от неотъемлемой способности каждого из нас сопрягать самые различные смысловые инстанции, формирующие пространство культуры?» [Пьеге-Гро 2008: 4].

17

Термин Ю.Н. Караулова (см.: Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987. С. 36 и след.) [сноска здесь и далее автора статьи. – О.Т.,Н.К.].

18

Залевская А.А. Слово в лексиконе человека. М., 1990. С. 76.

19

См. типологию прецедентных имен, используемых в российских СМИ, в аксиологическом аспекте: 1. Несущие пейоративную оценку («Интерес масс-медиа притягивают прежде всего отрицательно оцениваемые события: Шариков, Держиморда, „дети лейтенанта Шмидта“, Молчалин» и др.). 2. Несущие мелиоративную оценку (Данко, Золушка, Наташа Ростова и др.). 3. «Большинство ПИ литературного происхождения (и их производных) обладают неоднозначной (диффузной)оценочностью, однозначно дифференцируемой лишь в контексте. Оценка зависит от идеологической направленности издания (отражающей идеологически маркированную, социально-групповую систему ценностей), а также от сложности литературного образа <…>, но при всей неоднозначности оценки в текстах СМИ преобладает пейоративная оценка (Остап Бендер, Дон Кихот, Павка Корчагин, Карлсон и др.). Неоднозначность оценки в некоторых случаях служит предметом публицистического осмысления: <…> главный водораздел в интерпретациях донкихотства проходит по линии: положительный или отрицательный герой, образец для подражания или объект для насмешек (Вестник Европы. 2005. № 16). В некоторых случаях наблюдается синтез пейоративной рациональной оценки и мелиоративной эмоциональной (Бендер на рациональном уровне – мошенник, проходимец, плут, на эмоциональном – любимый аудиторией персонаж; в СМИ положительно оцениваются его талант, предприимчивость, юмор, самоирония, находчивость и т. д.)» [Русский язык… 2007: 537].

20

К текстам, «пестрящим цитатами, часто уподобляемым мозаике, лоскутному одеялу», можно отнести и текст настоящего учебного пособия, авторы которого разделяют следующую точку зрения: «Такая реализация интертекстуальной стратегии, когда в тексте выявляется один ведущий голос, присваивающий себе право последней текстовой предикации по отношению к интертекстуальному включению, порождает тип дискурса, который Л.А. Гоготишвили называет монологическим диалогизмом. Такая реализация интертекстуальности преобладает в научных и официально-деловых текстах» [Хорохордина 2009: 36]; см. также: «…в современной эстетике упор делается на разнородность и дискретность как на конститутивную особенность всякого текста, в который вторгаются фрагменты другого» [Пьеге-Гро 2008: 112].

21

«Этой другой „вещью“ не всегда оказывается корпус литературных текстов. <…> С помощью аллюзии можно отсылать читателя к истории, мифологии, общественному мнению или к общепринятым обычаям» [Пьеге-Гро 2008: 91]. К явлениям интертекстуальности в художественном тексте относят также пародию, бурлескную травестию и стилизацию.

22

Достаточно условный для газеты термин: не забудем о законных правах вмешательства в газетный текст, например, редактора СМИ.

23

Стратификация (спец.) – слоистое строение чего-л. или расположение чего-л. слоями; слоистость [Словарь русского языка: В 4 т. Т. IV. М., 1988].

24

«Таксис – языковая категория, характеризующая временные отношения между действиями. <…> Таксис включает в себя аспектуальную (видовую) характеристику комплекса соотносимых по времени действий и может взаимодействовать с причинно-следственными, уступительно-противительными и др. значениями» [Лингвистический энциклопедический словарь 1990: 504].

25

В русский язык слово «дискурс» вошло в XVIII в. Оно зафиксировано в форме дискурс в 1709 г., дишкурс – в 1711 г., дискур – в 1746 г. Слово имело значения: разговор, беседа (обычно в речи дипломатов); одна из форм научного изложения или проповеди; речь, публичное выступление; диспут, прения, спор [Словарь русского языка XVIII века. Выпуск 6. Л.: Наука, 1991].

26

Так, переводчик и автор вступительной статьи к книге М. Фуко «Слова и вещи» Н.С. Автономова пишет, что слово «discourse», одно из самых употребительных слов у Фуко, «не поддается однозначному переводу на русский язык».

27

Имя швейцарского лингвиста Фердинанда де Соссюра связано с четким разграничением языка как знаковой системы и речи как проявления этой системы.

28

А. Д. – традиционное сокращение названия французской школы анализа дискурса.

29

Понятию «языковая личность журналиста» посвящены многие современные исследования. См., например, заголовки тезисов межвузовской научно-практической конференции в сборнике «Средства массовой информации в современном мире: Петербургские чтения» (СПб., 2009): «Риторический взгляд на языковую личность журналиста» (И.В. Анненкова), «Структура языковой личности журналиста» (М.Я. Запрягаева) и др.

30

«Медиатекст – тип текстов, распространяемых по каналам массовой коммуникации с целью налаживания взаимодействия между коммуникаторами и массовой аудиторией» [Щелкунова 2004: 120].

31

Предложение, расположенное на газетной полосе, как правило, над заголовком, привлекающее внимание читателя; см.: Самарцев O.P. Творческая деятельность журналиста: Очерки теории и практики: учеб. пособие. М., 2009. С. 297–322.

32

Пономаренко Т.В. Явление интертекстуальности, использование инвективной и разговорной лексики в языке современной массовой и качественной российской прессы: Автореф. дисс…. канд. филол. наук. М., 2009. С. 14, 16.

33

Представление об обусловленности речевых поступков реальной действительностью, в том числе желаниями, тайными и явными целями говорящего, дает адресованное учащимся старших классов школ современное учебное пособие по риторике [Михальская 1996: 57]: «Естественно желание лингвистов классифицировать возможные речевые действия человека. <…> Типы речевых актов (поступков) чаще всего выделяют в соответствии с речевыми целями говорящего. Назовем некоторые из основных, но только те, которые существенны для риторики <…>».

34

Коммуникативные смыслы речевых поступков, обозначенные знаком (*), «оцениваются как сублимированные, вырожденные или вторичные варианты первичных, характерных для разговорной речи интенций» [Борисова 2007: 158].

35

Мы не приводим анализ этих текстов в прочих аспектах, в частности в стилистическом, культурно-речевом и других. Так, наблюдения над стилевым составом текстов позволяют утверждать, что в свободном сочетании книжных элементов с языковыми средствами «низких» речевых пластов (просторечия, жаргона), например алкаш и экстраполировать, бухло и аэрофобия, отражены речевые навыки и «языковой вкус» носителей среднелитературного типа речевой культуры [ср. Хорошая речь 2007: 105, 236].

36

Современная психолингвистика, исходя из положений о том, что речь – это зеркало души человека, а текст – это вынесенный вовне кусочек человеческой психики, ставит перед собой задачу «научиться читать психологическое содержание устного или письменного текста: внутренний мир автора, его желания, опасения, практические направленности» [Слово в действии 2000: 6, 7]. «Поскольку коммуникативные интенции гибки, изменчивы и порой бывают весьма сложными, возникает необходимость их гибкого „обслуживания“. Отсюда возникновение нестандартного пути их выражения. Существуют, однако, и прямые способы выражения коммуникативных интенций. Чаще всего это приказы, просьбы, уведомления и др., использующие глагольные формы. Лингвисты приводят в виде примеров прямых выражений интенций следующие фразы: „Беру эту женщину в жены“, „Завещаю часы моему брату“ и т. п. Однако огромная часть произносимого речевого материала использует совсем другие способы выражения интенций говорящего, и самая замечательная из особенностей использующих язык людей состоит в том, что даже при нестандартном и непрямом выражении интенции они понятны слушателям – носителям данного языка. Причина этому в том, что говорящий сам стремится к тому, чтобы его интенции были поняты, в противном случае цели его „речевой работы“ просто не достигаются, она оказывается неуспешной. При этом внешняя, лингвистическая форма речи, используемые слова, грамматические конструкции часто оказываются чисто технической стороной, не задерживающейся в памяти слушателя и не оказывающей решающего влияния на восприятие содержания. Проиллюстрируем сказанное на небольшом примере. Фраза „Вот эта книга“ может быть произнесена в различных контекстах, выражая совершенно различные интенциональные содержания, и только они (при идентичности речевой формы) будут составлять ее смысл:

– Вот эта книга (которую ты потерял и не мог найти): интенция упрека.

– Вот эта книга (где напечатан интересующий тебя материал): интенция помощи.

– Вот эта книга (которую ты должен отремонтировать): интенция побуждения к действию» [Слово в действии 2000: 17, 18].

37

Слово в действии. Интент-анализ политического дискурса / Под ред. Т.Н. Ушаковой, Н.Д. Павловой. СПб., 2000. 95–97, 139, 140.

38

Термин как слово тоже проявляет свою дискурсную природу, и здесь уместно вспомнить слова М.М. Бахтина: «Слово всегда наполнено идеологическим или жизненным содержанием и значением» [Бахтин 2000: 406].

39

В частности, беседа определяется как «жанр речевого общения (диалог или полилог), в котором, при кооперативной стратегии, происходит: а) обмен мнениями по каким-либо вопросам; б) обмен сведениями о личностных интересах каждого из участников – для установления типа отношений; в) бесцельный обмен мнениями, новостями, сведениями (фатическое общение). Разные виды беседы характеризуются соответствующими видами диалогической модальности.

При обмене мнениями по каким-либо вопросам участники выражают свою точку зрения, руководствуясь социокультурными стереотипами, выработанными веками приоритетами и ценностными ориентирами, общечеловеческими абсолютными истинами и нормами жизни. Поэтому данный вид диалогической модальности называется аксиологическим <…>.

Второй тип беседы предполагает душевное „созвучие“, похвалы, одобрения, комплименты, искренние признания.

Третий тип жанра беседы – праздноречевое общение, в котором участники снимают эмоциональное перенапряжение, упражняются в остроумии, рассказывают анекдоты, делают политические прогнозы, делятся своими заботами, ищут сочувствия, рассказывают шутки и истории. Для этого типа бесед характерна эмоциональная модальность.

Жанр беседы – это тот тип разговора, в котором, при различных тактиках, доминирует стратегия солидарности во мнениях и согласия» [Лазуткина 2000: 83, 84].

40

Известен случай, когда герой интервью выразил публичное возмущение трансформацией цитаты из его речи. На обложку журнала «Форбс» было вынесено закавыченное высказывание: «Мне гарантирована защита», при том что в интервью прозвучало: «Мне, как и любому инвестору, гарантирована защита моих прав». Очевидно, высказывание сократили, чтобы заинтриговать читателя, вызвать у него вопросы: Какого рода защита гарантирована герою интервью? от чего защита? почему именно ему? и т. д. Сокращенная цитата, таким образом, звучит многозначительно (особенно с учетом личности интервьюируемого – владелицы крупных предприятий, супруги мэра Москвы: об этом, по мысли автора, читатель журнала непременно осведомлен). Исходное же высказывание дает гораздо меньше простора для читательских «гипотез». Можно ли считать этически приемлемым прием подобной трансформации цитаты, очевидно, должно определить для себя журналистское сообщество.

41

М.В. Всеволодова так соотносит типы текстов и способы развертывания тема-ремной цепочки: Р-доминанта в текстах описательных, описывающих: а) соположение предметов – это имена предметов, существительные, б) лицо, предмет, явление – названия качеств и признаков, то есть существительные, прилагательные и характеризующие наречия; Р-доминанта повествовательных текстов – это обычно глаголы (акциональная рематическая доминанта) [Всеволодова 2000: 342].

42

Ср.: «Такого типа тексты, в которых коммуникативное задание, выполняемое каждым предложением, соответствует общему коммуникативному заданию, в соответствии с которым построен весь текст, называем моноструктурными: <…> актуальное членение каждого отдельного предложения-высказывания и актуальное членение всего текста однотипны. <…> Тексты, строящиеся из предложений, отвечающих различным коммуникативным заданиям, называем полиструктурными. В полиструктурных текстах актуальное членение отдельных предложений, из которых строится текст, может не соответствовать общему коммуникативному заданию, выполняемому всем текстом в целом. Однако в этом случае связность текста не нарушается, так как частное коммуникативное задание, которому отвечает актуальное членение последнего предложения, в тексте подчиняется основному, доминирующему коммуникативному заданию текста и тем самым нейтрализуется» [Крылова и др. 1997: 232, 233].

43

«Дело, очевидно, за тем, чтобы выявить, какие языковые возможности подвластны „творящей силе“, процессу превращения языка в дискурс» [Золотова и др. 1993: 446].

44

Анализируя речевые тактики и стратегии в разговорной речи, Е.М. Лазуткина отмечает, что «речевые стратегии выявляются на основе анализа хода диалогового взаимодействия на протяжении всего разговора. <…> Как правило, стратегию определяет микроинтенция одного (или всех) участников диалога, обусловленная социальными и психологическими ситуациями. Стратегия связана с поисками общего языка и выработкой основ диалогического сотрудничества: это выбор тональности общения, выбор языкового способа представления реального положения дел. Выработка стратегии осуществляется всегда под влиянием требований стилистической нормы. <…>

По отношению участников диалога к такому принципу организации речевого общения, как солидарность, или кооперация, речевые стратегии можно разделить на кооперативные и некооперативные. К кооперативным стратегиям относятся разные типы информационных и интерпретационных диалогов; например, сообщение информации (инициатор – активный участник диалога); выяснение истинного положения вещей (спор, обмен мнениями по какому-либо вопросу: активны все участники); диалоги с ожиданием ответной реплики инициатором диалога и „диалоги“, исключающие ответные реплики (к первому разряду относятся просьба, совет, убеждение, увещевания, ко второму – требование, приказ, рекомендация). <…>

К некооперативным стратегиям относятся диалоги, в основе которых лежит нарушение правил речевого общения – доброжелательного сотрудничества, искренности, соблюдения „кодекса“ доверия, например, конфликты, ссоры, перебранки, претензии, угрозы, проявление агрессии, злобы, ирония, лукавство, ложь, уклонение от ответа. <…>

Речевые тактики выполняют функцию способов осуществления стратегии речи: они формируют части диалога, группируя и чередуя модальные оттенки разговора (оценки, мнения, досаду, радость и т. п.). Так, например, в стратегии отказа в выполнении просьбы может быть тактика: а) выдать себя за некомпетентного человека (не способного к выполнению этой просьбы), б) сослаться на невозможность выполнения просьбы в данное время (на занятость), в) иронии, г) отказа без мотивировки, д) уклониться от ответа, не обещать ничего определенного, е) дать ясно понять, что не желает выполнять просьбу. Все эти тактики основаны на некооперативной стратегии речевого поведения участника общения. Вне зависимости от выбранных способов согласие достигнуто не будет, инициатора ждет коммуникативная неудача» [Лазуткина 2000: 73–82].

45

Ср. репродуктивный коммуникативный регистр Г.А. Золотовой. Хронотоп (от греч. chrónos – время и tópos – место) – указание на время и место событий, описываемых в тексте.

46

Ср. признаки информативного регистра по Г.А. Золотовой.

47

Ср. генеритивный регистр в концепции Г.А. Золотовой.

48

Ср. признаки реактивного и волюнтивного регистров в концепции Г.А. Золотовой.

49

См., например: «Наиболее благоприятная сфера для фатического общения – это бытовой диалог, где наиболее полно представлено межличностное общение. Однако сейчас и в сфере СМИ наблюдается стремление уйти от официальности. В связи с этим появляется тенденция к использованию навыков бытового общения в официальной обстановке – в эфире или на газетной полосе. Все это имеет разнообразные формы проявления» [Русская речь в средствах массовой информации 2007: 126]. На фатическую коммуникацию ориентированы издания бульварного типа, это принципиально стилевая черта, например, «журнала нового поколения» «Yes!» [там же: 42].

50

Фактическая неточность: коллегия присяжных, во всяком случае в Российской Федерации, выносит обвинительный или оправдательный вердикт, т. е. устанавливает виновность или невиновность обвиняемого. Меру наказания («срок») определяет председатель суда.

51

Мы позволили себе изменить лишь одну бытовую деталь. Текст записан в середине 1990-х годов, в нем фигурировал такой предмет, как ведро, в котором тогда выносили твердые бытовые отходы (мусор); сейчас для этой цели используется специальный пакет, называемый также «мешком». Для более точного соответствия текста сегодняшнему городскому быту ведро было заменено на мешок.

52

В точных записях разговорной речи не приняты точки и запятые. Небольшая интонационная пауза обозначается знаком «/», более длинная – знаком «//».

53

Попова Т.И. Жанровая дифференциация, отбор языковых средств в публицистике: Речевая агрессия и речевая манипуляция в СМИ // Русский язык и культура речи: Учебник для технических вузов / Под ред. В.И. Максимова и A.B. Голубевой. М, 2006. С. 128–129.

54

В таблице обобщены материалы статьи А.Н. Васильевой [Васильева 1986: 3-12].

55

«Подтекст – явление чисто лингвистическое, но выводимое из способности предложений порождать дополнительные смыслы благодаря разным структурным особенностям, своеобразию сочетания предложений, символике языковых фактов. Буквальное и подтекстовое становятся в отношение тема – рема. Буквальное – тема (данность); подтекстовое – рема (новое). Особенность подтекста заключается еще и в том, что он, будучи недоступен непосредственному наблюдению, ускользает от внимания при первом чтении и начинает проступать сквозь содержательно-фактуальную информацию при повторном и даже неоднократном чтении» [Гальперин 2004: 44].

56

В параграфах 7.2.1.1–7.2.1.5; 7.2.2.1–7.2.2.5 приведены примеры и комментарии к таблицам (нумерация параграфов соответствует позициям таблиц).

57

«Метафора, метонимия, синекдоха как основные виды тропов оказывают наибольшее суггестивное воздействие в масс-медиальном дискурсе. Маркерами реализации суггестивного воздействия тропов на адресата являются интенсивность, экспрессивность, образность, эмоциональность <…>, мифологичность, комичность» [Желтухина 2004: 6].

58

См., например, типологию моделей (антропоморфная, натуроморфная, социоморфная, артефактная) метафор в текстах СМИ А.П. Чудинова и признаки, позволяющие оценить модель как доминантную (например, высокая частотность использования, рассредоточенность по тексту, использование в наиболее сильных позициях текста, использование ресурсов интертекстуальности, не только стандартные, но и индивидуально-авторские метафоры, применение разнообразных стилистических фигур: антитезы, инверсии, парцелляции, разнообразных повторов, синтаксического параллелизма и др.) [Язык СМИ… 2004: 175–197].

59

Парцелляция, сегментация и антиципация представляют собой три типа расчленения текстов, которое может происходить в соответствии с коммуникативной установкой говорящего, «который стремится более экспрессивно выразить свое коммуникативное намерение. Таким образом, возникает отчлененный от текста компонент или ряд компонентов, занимающих различное положение по отношению к остальному тексту и по-разному с ним соотносящихся. <…> При парцелляции элементы, входившие в состав ремы начального предложения-высказывания, отъединяются интонационно, становятся самостоятельными рематическими высказываниями и располагаются последовательно, в постпозиции. <…> Отчлененный сегмент текста может быть присоединен к предыдущему без всяких структурных и лексических изменений: Человек всегда был красив, если его имя звучало гордо. Когда был бойцом. Когда был открывателем. Когда дерзал. <…>

При сегментации в начало выносится гипертема: Уволить! Такое решение должно быть веским, продуманным… <…> При сегментации каждая из частей получает самостоятельное оформление. Их соединение в единый несегментированный текст не только нарушает коммуникативное строение текста, но и требует формально-грамматических и лексических перестроек. И сегментация, и парцелляция <…> – специальный прием коммуникативно-стилистической организации текста, обеспечивающий ему большую экспрессивность. Поэтому он распространен главным образом в газетно-публицистических, а также в художественных текстах.

<…> Антиципация – это отчленение итоговой, обобщающей части текста и перестановка её в начало, например: Это произошло в воскресенье днем 5 мая. Двое юношей и одна девушка направились к ближайшей автобусной остановке… Смещение логической структуры – перенос итоговой части в начало – создает более экспрессивный текст, служит специальным стилистическим приемом, который призван заинтриговать читателя, возбудить его интерес и тем самым побудить прочитать текст до конца. А так как подобного рода прагматические задачи возникают чаще всего перед газетно-публицистическим стилем, антиципированные тексты мы находим большей частью в газетной речи» [Крылова и др. 1997: 235–237].

60

По словам A.B. Полонского, «современный публичный диалог становится всё более эмоциональным, однако чрезмерно усиленная эмоция, как правило, не освещает мысль, а ослепляет её, в результате чего блекнут выразительные контуры мира и человек теряет из виду предмет своей мысли» [Полонский 2009: 65].

61

Плеоназм – речевая избыточность.

62

Любопытнейшее стечение обстоятельств: через три дня после публикации текста (18 февраля 2006 г.) Альбина Ахатова реализовала этот свой шанс подняться на пьедестал: в очередном виде состязаний она стала бронзовым призером и единственная из россиянок стояла в тот раз на олимпийском пьедестале! И сразу вспомнился тютчевский текст: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется…».

63

Обобщение исследований публицистического стиля см. в словарных статьях, например [Кохтев 1997].

64

«<…> В определенный момент самый безобидный нейтральный языковой факт способен перейти в разряд штампованного. Напр., слова цивилизованный (способ борьбы, принятия решений, дискуссии и цивилизованное общество, нация, государство), правовой, однозначный / неоднозначный (однозначно / неоднозначно), словосочетание разумный компромисс, конструкция с позиций здравого смысла и др. вследствие частого и не всегда оправданного использования вдруг начинают ощущаться как назойливые и даже достойные осмеяния. <…> Неодобрительно воспринимаются Ш. [штампы], в основу которых положено образное выражение: гамма красок и палитра звуков, разбить страну на удельные княжества, поставить телегу впереди лошади, закончить разговор на оптимистической (пессимистической) ноте. Штампованным можно сделать, из-за неумеренного употребления, даже идеальный художественный образ, цитату из первоклассного поэтического произведения» [Винокур 1997: 633].

65

Парцелляция (от франц. parcelle – частица) – способ речевого представления предложения несколькими коммуникативно самостоятельными единицами – фразами. Например: Девушка говорила без умолку. Про Сибирь, про счастье, про Джека Лондона (В. Шукшин); здесь дополнения, обозначающие предмет речи, выделены в самостоятельную фразу. Они входят в структуру предложения с основой девушка говорила, но интонационно обособлены, о чем сигнализирует точка. См. также сноску 58.

66

Именительный темы (именительный представления) – конструкция разговорного синтаксиса, представляющая собой словоформу именительного падежа существительного (с зависимыми словами или без них), стоящую перед предложением, тему которого она представляет. В структуру предложения именительный темы не входит. Например: Язык цифр – он бывает удивительно ярким (подлежащее – он, сказуемое – бывает ярким, именительный темы – язык цифр).

67

Суггестия (от лат. suggestio) – гипнотическое воздействие на кого-либо, внушение.

68

«…влияние идеологических факторов на язык общественно-политического издания ведет к тому, что со сменой идеологии меняется и речевой облик эпохи» [Русская речь в средствах массовой информации 2007: 145].

69

М.И. Откупщикова приводит реальные примеры текстов с нарушением связности, построенные больными шизофренией [Откупщикова 1982: 37].

70

В глагольной форме нас интересует суффикс прошедшего времени – л– (грамматический показатель категории времени, в отличие от лексических, выделенных ниже).

71

В неполном предложении опущено подлежащее, которое может быть восстановлено из предыдущего предложения, при сказуемом станут (синтаксическое место для него «забронировано» структурой двусоставного предложения, но выражено «синтаксическим нулем»).

72

Синтаксический нуль вместо слова сельчане.

73

Правда, некоторое затруднение вызывает анализ начала четвертого предложения При помощи новой структуры станут даже оформлять кредиты для желающих… Как уже сказано, это предложение может быть рассмотрено как неполное предложение с опущенным подлежащим. Вот в этом-то подлежащем и вся суть затруднения. Кто станет оформлять кредиты? Из предтекста может следовать, что оформление кредитов входит в сферу деятельности новой структуры, т. е. кооператива (или только помощь в оформлении?). Сельчане представлены в анализируемом предложения как желающие заниматься… Но ведь и предмет речи текста – кооператив – тоже назван в предложении: новая структура (и даже обозначена ее деятельность – помогать: при помощи). Следовательно, отсутствующее в предложении подлежащее должно было назвать какого-то третьего участника, помимо кооператива и желающих сельчан. Может быть, лучше было бы вообще не «намекать» на этого третьего участника – ведь предметом речи является не он, а само дело – оформление кредита – и написать, например,..можно будет оформить кредиты? И тогда устранится некая смысловая и структурно-семантическая неточность предложения (кстати, кому адресована потенциальная помощь? Сельчанам? Тогда именно они станут оформлять кредиты. Но тогда зачем в предложении слово желающие?).

74

Например, в русском предложении Маленькая девочка Катя играла в куклы семантика «женскости» представлена «избыточно»: грамматически – в окончаниях женского рода прилагательного, существительного, глагола (ср. перевод, например, на английский язык); лексически – значением нарицательного существительного девочка и имени собственного Катя; культурологически – куклы считаются игрой прежде всего будущих женщин. Семантика «невзрослости» выражена лексическим значением всех входящих в предложение слов, при этом лексическое значение глагола уточняется его связью с существительным куклы. Ср. предложение Саша играет, в котором вне контекста (или конситуации) неизвестны ни пол, ни возраст, ни конкретное занятие деятеля.

75

Виноградов В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове). 3-е изд., испр. М, 1986. С. 626.

76

См. аналогичный опыт на материале художественного текста, опубликованный в [Кронгауз 2001: 361–365].

77

Милаева Т.В. Черты характера от А до Я: словарь-справочник. Ростов н/Д, 2009. С. 52.

78

Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка. М., 1975. С. 74. Обратим внимание на то, что слово волевой достаточно недавно вошло в русский язык: оно не зафиксировано ни в «Словаре русского языка XVIII века», ни в словаре В.И. Даля. Ср.: на запрос от 03.12.2009 о функционировании прилагательного волевой в публицистических текстах Национальный корпус русского языка сообщил о том, что слово зафиксировано в 340 документах и отмечено 546 вхождений, например: Путь волевого создания точек роста в производстве (Сергей Доренко. Левые силы – перезагрузка (2003) // Завтра, 2003.08.13) или «Россия и русский народ должны применить самые бескомпромиссные волевые усилия по разоблачению действий зла и для свидетельства истины» (Митрополит Агафангел (Саввин). Да поможет Господь Бог России! (2004) // Наш современник, 2004.04.15).

79

Все примеры, отмеченные звездочкой, взяты из газеты «Коммерсантъ» за 4 октября 2005 г.

80

Считается нормой, что субститут не может быть базовой номинацией предмета речи. Однако в современной прессе исследователи констатируют «неопределенность как принцип подачи информации» (М.А. Кормилицына): «Предметно-логическая неопределенность заключается в приблизительности, неточности, а иногда и просто неинформативности сообщения о фактах и событиях: Ведь то, что у нас сегодня есть и на что опирается Путин, – это все же не то, что называется осознанным патриотизмом образованной личности (ЛГ. № 27. 2006). Малознаменательные местоименные слова, используемые автором, делают информацию несодержательной, плохо понятной читателю. <…> Причины появления таких неясных высказываний кроются, вероятно, с одной стороны, в непрофессионализме авторов публикаций, в их неумении кратко, предельно конкретно донести до читателя самое важное. С другой – это способ манипуляции читателем, стремление уйти от прямого ответа <…> или просто скрыть какую-то важную информацию» [Русский язык… 2007: 521].

81

Выделенные курсивом слова в частности и то есть также являются логическими связками: первое предупреждает о введении в текст частной информации, второе – о смысловой тождественности левого (до связки) и правого (после связки) компонентов конструкции.

82

Из трех значений слова обзор, указанных в четырехтомном «Словаре русского языка» [М., 1985–1988], для нас актуальны: «1. Действие по знач. глаг. обозреть – обозревать <…> 3. Сжатое сообщение о фактах, событиях, явлениях и т. п., связанных каким-л. образом». При этом: обозреть. «2. Перен. Исследовать, рассмотреть (в речи, статье и т. п.)». Слово прогноз в словаре имеет одно значение: «Предсказание, суждение о дальнейшем течении, развитии чего-л. (событий, явлений и т. д.)».

83

Известны и другие классификации показателей логических отношений в тексте. Но так как значение логических связок – «вещь объективная», все классификации коррелируют друг с другом. Так, М.В. Всеволодова приводит следующую классификацию средств выражения в тексте «организующих метатекстовых смыслов» [Всеволодова 2000: 351–355]:

I. Собственно логико-теоретическая информация:

1.1. Введение пояснения, номинации, иллюстрации и пр. (то есть; иначе говоря; к примеру; взять хотя бы; имеются факты, что…)

1.2. Средства соблюдения кодекса речевого поведения (общеизвестно, что…; позволю себе напомнить вам, что…; напомним, что…)

1.3. Средства выражения авторского присутствия (если мы расцениваем… представим себе, что…)

II. Средства оформления логических связей в тексте:

2.1. Средства, оформляющие очередность представления:

2.1.1. Передают очередность следования компонент информации (во-первых; второе – …; римские и арабские цифры, буквы, отчерки)

2.1.2. Представляют фазы презентации компонент информации (прежде всего; начать с того, что…; итак; как видно из примеров…)

2.2. Средства, оформляющие соотношение частей информации между собой:

2.2.1. Средства выражения отношений тождества (кореферентности, подобия) (такой; данный; равно как и; то же самое; здесь…)

2.2.2. Средства выражения присоединения частей информации (точно так же; также; и далее; еще один; кроме того; мало того; между прочим; кстати…)

2.2.3. Сопоставление и противопоставление частей информации (с одной стороны…, с другой стороны…; одни – другие; однако; наоборот; в то же время…)

2.2.4. Связь с предыдущей и последующей информацией (как указывалось; согласно сказанному выше и др.)

84

Цитата содержит актуальную для эпохи СССР номинацию – номенклатурное наименование «секретарь парткома», которая в настоящее время большинством читателей воспринимается как историзм (т. е. средство выражения категории темпоральности). Однако семантическая структура фразы корректная и сегодня. Ср. с этой точки зрения содержание следующей «актуальной, к сожалению, во все времена» цитаты.

85

Авторы учебного пособия на конкретных примерах рассматривают специфику аргументации в разных жанрах газеты (статье, рецензии, фельетоне, очерке и др.).

86

В работах исследователей используется также термин «субъективная модальность»: «Основу модальности как языковой категории составляет категория оценки, но авторская оценка отображаемого, речевого партнера или самого себя может носить и логический, и сверхлогический (эмотивный) характер». Т.В. Матвеева включает в состав категории тональности оценки, сделанные на эмоциональном основании [Матвеева 1990: 27.]

87

Не забудем о том, что мы вторгаемся в сферу субъективности текста, и потому вполне вероятно выделение читателем и других показателей тональности художественного текста.

88

Курсивом выделим слова из повести, лексически выражающие тональность.

89

См., например, исследования, опубликованные в материалах III Международного конгресса исследователей русского языка «Русский язык: исторические судьбы и современность»: «Манипулирование в рекламе» (O.K. Андрющенко), «Об инструментах языкового манипулирования» (СМ. Треблер) и др.

90

М.Р. Желтухина считает синонимичными понятия масс-медиальный дискурс, язык СМИ, массово-информационнный дискурс, средства массовой информации и др. [Желтухина 2004: 23]. Мы считаем возможным включить в этот ряд и газетно-публицистический стиль.

91

От «коннотация (ср. – лат. connotatio, от connoto – имею дополнительное значение) – эмоциональная, оценочная или стилистическая окраска языковой единицы узуального (закрепленного в системе языка) или окказионального характера» [Лингвистический энциклопедический словарь 1990: 236].

92

Что можно назвать «навязыванием концепта и его имени».

93

Чуждые, не свойственные прежде, чужеродные.

94

«Оценка – явление не инородное для диалога, репрезентированного масс-медиа, поскольку его субъект призван самим обществом предъявлять социально-оценочный взгляд на те или иные факты. Однако всё чаще эта оценка выставляется не на основе логически выверенного умозаключения, а на основе эмоции и неприятия того, что осуждено изначально, а потому нетерпимо. Это находит своё отражение и в употреблении языка. Так, например, в программе „Непутевые записки“ её ведущий Дмитрий Крылов некоторых „новых русских“ путешественников за границей назвал „хрюноподобными существами“. Говоря словами Виктора Ерофеева, „пословицы кончились – началось хамство“.

Обратим внимание также на тот факт, что оценка репрезентируется не только семантикой негативно заряженных лексем, но „проникает“ и в грамматическую семантику. Так, например, значительное число глаголов, как отмечают исследователи, приобретает в качестве нового объектного актанта имя существительное, обозначающее человека: достать кого-либо 'надоесть', заказать кого-либо 'заказать убийство', пасти кого-либо 'следить', замочить кого-либо 'убить' и т. д. Приобретение подобного актанта приводит в движение нетипичный для русского литературного языка механизм – семантический перенос по модели „от нечеловека к человеку“, понижающий культурный статус человека» [Полонский 2009: 64, 65].

95

См. здесь и далее толкования слов в четырёхтомном «Словаре русского языка» [М, 1985–1988]: великолепный – '1. Роскошный, отличающийся пышной красотой. 2. (Разг.) Прекрасный, превосходный, отличный'; гармония – '1. Благозвучие, стройность и приятность звучания. 2. Стройное сочетание, взаимное соответствие (предметов, явлений, частей целого, качеств и т. п.)'; улучшить – 'Сделать лучше, по качеству, свойствам, привести в лучшее состояние'; диспропорция – 'Отсутствие пропорциональности, несоразмерность, несоответствие между частями целого', воровать – '1. Похищать принадлежащее другим; красть. 2. Заниматься воровством', негодяй – 'Подлый, низкий человек'.

96

«Понятие „языковая игра“ в настоящее время все чаще воспринимают как коммуникативный стереотип „новой журналистики“: „Коммуникативные стереотипы“ – это автоматическое, бессознательное отражение журналистских интенций, обусловленных эпохой. Это штампы не на уровне слов, а на уровне коммуникативного намерения. <…> Яркие, на первый взгляд броские и оригинальные заголовки современных газет, в которых щедро используются всевозможные приемы языковой игры (затрагивающей все уровни языковой системы), которые заключают в себе интригующую сенсацию или привлекают внимание читателей своей намеренной агрессивностью, за внешним блеском скрывают клишированность мысли.

Однотипность и повторяемость приемов языковой игры разрушают эффективность их использования. Частотный экспрессивный контекст не воспринимается как эффективный. Повторяющаяся эффективность становится стандартом. Адресат перестает воспринимать языковую игру в заголовках, погруженных в однотипные контексты (например, выборы, поступки государственных деятелей и т. п.), как игру, как закодированную информацию, цель которой – ментальные усилия читателей. Подобные коммуникативные стереотипы оказывают негативизирующее воздействие на формирование общекультурного пространства, поскольку увеличивают долю стереотипности, а не творчества, в современном журналистском дискурсе» [Клушина 2009: 149,150].

97

Полностью статьи приведены в задании 1 практикума во второй части данного пособия.

98

Ср.: «Заголовок в газете – явление уникальное. Одна из возможностей этой речевой единицы – это способность формировать собственный текст. <…> Совокупность заголовков какого-либо газетного издания представляется нам самостоятельным речевым произведением, аналогичным, но не идентичным развернутому газетному тексту. Подобный заголовок мы называем совокупным заголовочным текстом (СЗТ)» [Русская речь в средствах массовой информации: 2007:179].

99

См., например: Дроняева Т.С. Новости в газете с точки зрения организации текста // Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования. Ч. 2. М., 2004 С. 307–326.

100

См., например: [Полонский 2009].

101

Присвоить – '1. Самовольно сделать своим, своей собственностью; выдать за своё. 2. Дать, предоставить что-л. (имя, чин, звание и т. п.)' [Словарь русского языка. Т.3.1987: 439].

102

См. опыт анализа разных типов медиатекстов в [Добросклонская 2008], например: «Лингвомедийные свойства основных типов медиатекстов: новости», «Лингвомедийные свойства информационной аналитики», «Лингвостилистические особенности публицистических текстов»; в [Язык СМИ… 2004] «особенности языка конкретных каналов коммуникации»; в [Русская речь в средствах массовой информации 2007] «Речевая структура модульного текста».

103

О специфике различных модификаций лично-глагольной модели предложения в русском языке см. также в разделе 6.1.

104

При публикации всех газетных текстов сохраняется пунктуация оригинала.

105

Головкова М.С. Оценка как способ создания индивидуального стиля в газетной речи // Средства массовой информации в современном мире: Петербургские чтения: тезисы межвузовской научно-практической конференции. СПб., 2009. С. 142.