Публичные признания женщины средних лет - [26]
Корн — это не штаб-квартира производителей заменителя мяса, который уважают вегетарианцы, а большая деревня, сплошь из звездных вилл. Тут живет магнат плоских животов Розмари Конли[18]. Кстати, живописная речка, собравшая в деревне столько звезд, протекает именно через ее участок. Должно быть, бедняжка подбирает живот, протекая мимо.
Дом назывался «Одинокий ясень». На воротах, рядом с изображением вздорной клыкастой овчарки, висел замок. Не помню, то ли я под калитку подлезла, то ли перемахнула через нее. Я была в азарте, потому что увидела лесной участок.
Судя по моим последним фотографиям, детство, юность и всю взрослую жизнь я провела в подземных ночных клубах, но на самом деле я выросла, можно сказать, на природе. Ребенком лазала по деревьям и устраивала норы в густых зарослях, осенью собирала каштаны и желуди, а весной рвала чистотел и примулу. Летом я брала бутылку воды, бутерброд с вареньем и устраивала пикник в тени какого-нибудь раскидистого дерева, а зимой, в снегу (в моем детстве снег всегда шел), с огромным наслаждением первой оставляла отпечатки своих сапог на снежной целине. Я знала каждое дерево в лесу, и когда начались безжалостные вырубки, чтобы освободить место под жилые участки, мое сердце было разбито.
— Продают задешево, потому что поместье разграблено, — сказала я мужу, шагая лесом по тропинке. — Но здесь тринадцать акров.
Он и ухом не повел. Смолчал, не ткнув меня носом в тот факт, что нам некогда следить и за своим садом, размером с ломоть хлеба, где всего-то пять деревьев. Дом еще не был виден, но вдалеке уже показался загон для скота. Мы прошли мимо заросшего теннисного корта с провисшей сеткой, мимо летнего домика на лужайке.
Взобрались на небольшой холм, и вот он, дом — темный, заколоченный, словно из фильма ужасов. Того и жди, блеснет молния, грянет гром и вдалеке раздастся вопль. Мы осмотрели хозяйственные постройки, оранжерею и теплицы. Бассейн зарос грязью, но сад был чудный — даже зимой. Пруды, кирпичная беседка, повсюду деревья и дивная смесь запахов хвои и гнилых листьев. Я ослабла от желания. Я его хотела. Хотела, даже не заходя внутрь. Представляла, как мои внуки будут бегать по лесу. Как я буду работать в летнем домике. Как муж заменит все сто стекол в оранжерее. (Странно, но он не разделил этой моей мечты.)
Увидев фасад дома, я чуть не лишилась чувств от радости. Ставни, прелестный балкончик в стиле короля Эдварда, с витыми железными перилами, красавица-дверь. Вышел бледный мужчина, весь в угольной пыли. В руке он держал фонарь. Желаем ли мы «осмотреть дом внутри?»
— Да! — чуть не крикнула я. — Конечно, желаем осмотреть внутри. Это наш дом. Мы тут будем жить!
Батарейки в фонаре нашего бледного гида садились, а все окна были заколочены, поэтому мы то и дело спотыкались в потемках. Но я углядела великолепные оконные рамы, потолки, полы и камины и поклялась, что поселюсь здесь и тут станет светло, тепло и уютно. Мы поблагодарили бледного мужчину, и тот опять скорчился у своего угольного камина.
На следующий день я вернулась с сестрой Кейт и двумя дочерьми. Кейт пришла в восторг, зато дочери отпрянули в ужасе. Мы помчались в агентство недвижимости, где молодой человек сообщил мне, что дом уже продан.
— Ну и ладно, — с облегчением сказали мои дочери, глядя на мое безутешное лицо. — Что в нем хорошего, в этом доме? «Одинокий ясень»! Придумали название!
— А как бы ты его назвала? — спросила я, затягиваясь очередной сигаретой.
— «Прах и пепел» не пойдет?
Мы все засмеялись, но я не так искренне, как остальные.
Жирный кот по кличке Макс
А я ведь клялась себе не идти по стопам журналистов, которые пишут о своих дурацких котах.
Наш кот сбесился. В передней орет, чтобы его выпустили. Оказавшись снаружи, летит на задний двор и орет, чтобы его впустили обратно. Едва вернувшись в дом, бежит в переднюю и орет, чтобы выпустили. И так по кругу без конца. Неужто вообразил себя золотой рыбкой?
Зовут кота Максом, и, по-моему, он страдает какой-то депрессией. Вид у него такой, словно на своих мохнатых плечах он несет все проблемы вселенной; будто именно он отвечает за урегулирование на Ближнем Востоке и за графики движения на железных дорогах Великобритании. Выражение морды у него постоянно удрученное. Счастливым он не был даже в своем кошачьем детстве. Возможно, его слишком рано отлучили от матери, но он никогда не играл. Клубок шерсти, который перед ним крутили, он созерцал с унынием актеров из фильмов Ингмара Бергмана, а потом уходил. Это был самый безрадостный котенок, какого я знала. Теперь ему десять лет. Одного взгляда на его морду достаточно, чтобы усомниться в смысле жизни животных и людей. Зачем мы здесь?
У него серьезное расстройство желудка, потому что он, кроме всего прочего, еще и патологический врун. В нашем доме все время люди, и каждому члену семьи, каждому гостю Макс умудряется внушить, что его минимум неделю морят голодом. В жизни не слышала более громкого и гадкого кошачьего воя. Странно, что ко мне до сих пор не заявились работники муниципального отдела здравоохранения с аппаратом для определения уровня шума в децибелах. Иногда Макса кормят аж по шесть раз на дню. В итоге он дико разжирел. Я видела, как водители притормаживают и таращатся в изумлении, когда он бредет вдоль дороги.
Жизнь непроста, когда тебе 13 лет, – особенно если на подбородке вскочил вулканический прыщ, ты не можешь решить, с кем из безалаберных родителей жить дальше, за углом школы тебя подстерегает злобный хулиган, ты не знаешь, кем стать – сельским ветеринаромили великим писателем, прекрасная одноклассница Пандора не посмотрела сегодня в твою сторону, а вечером нужно идти стричь ногти старому сварливому инвалиду...Адриан Моул, придуманный английской писательницей Сью Таунсенд, приобрел в литературном мире славу не меньшую, чем у Робинзона Крузо, а его имя стало нарицательным.
Мы так долго ждали. Мы уже не надеялись. Но он возвращается! Ему уже 30, но он нисколько не изменился. Жизнь его — сплошные переживания. Сотни вопросов не дают ему покоя. Виагра — это мошенничество или панацея? Воссоединится ли он наконец с прекрасной Пандорой, или она с головой погрузится в пучину политического разврата? Почему престарелые родители так распутны? И откуда на его голову свалилось двое детей?Разбираясь со своими проблемами, Адриан потихоньку продвигается по социальной лестнице. Он уже не прежний прыщавый подросток, теперь Адриан — шеф-повар модного кафе и звезда кулинарного шоу; он строгает овощи и открывает консервные банки, он шинкует овечьи головы и разделывает потроха.
Если обыкновенного человека переселить в трущобный район, лишив пусть скромного, но достатка, то человек, конечно расстроится. Но не так сильно, как королевское семейство, которое однажды оказалось в жалком домишке с тараканами в щелях, плесенью на стенах и сажей на потолке. Именно туда занесла английских правителей фантазия Сью Таунсенд. И вот английская королева стоит в очереди за костями, принц Чарльз томится в каталажке, принцесса Анна принимает ухаживания шофера, принцесса Диана увлеченно подражает трущобным модницам, а королева-мать заводит нежную дружбу с нищей старухой.Проблемы наваливаются на королевское семейство со всех сторон: как справиться со шнурками на башмаках; как варить суп; что делать с мерзкими насекомыми; чем кормить озверевшего от голода пса и как включить газ, чтобы разжечь убогий камин...Наверное, ни один писатель, кроме Сью Таунсенд, не смог бы разрушить британскую монархию с таким остроумием и описать злоключения королевской семьи так насмешливо и сочувственно.
Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников.
Минуло 13 лет с тех пор, как в Англии низвергли монархию и королеву со всеми ее домочадцами переселили в трущобы. Много воды утекло за эти годы, королевское семейство обзавелось друзьями, пообвыкло. У принца Чарльза даже появилась новая жена – его давняя подруга, всем известная Камилла. Все почти счастливы. Чарльз выращивает капусту да разводит кур, королева наслаждается компанией верной подруги и любимых собак… И тут‑то судьба закладывает новый крутой вираж. Все идет к тому, что монархию вернут на прежнее место, но королева Елизавета вовсе не хочет возвращаться к прежней жизни.
Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку.
Германия, 1939 год. Тринадцатилетняя Магда опустошена: лучшую подругу Лотту отправили в концентрационный лагерь, навсегда разлучив с ней. И когда нацисты приходят к власти, Магда понимает: она не такая, как другие девушки в ее деревне. Она ненавидит фанатичные новые правила гитлерюгенда, поэтому тайно присоединяется к движению «Белая роза», чтобы бороться против деспотичного, пугающего мира вокруг. Но когда пилот английских ВВС приземляется в поле недалеко от дома Магды, она оказывается перед невозможным выбором: позаботиться о безопасности своей семьи или спасти незнакомца и изменить ситуацию на войне.
Кэти Акер и Маккензи Уорк встретились в 1995 году во время тура Акер по Австралии. Между ними завязался мимолетный роман, а затем — двухнедельная возбужденная переписка. В их имейлах — отблески прозрений, слухов, секса и размышлений о культуре. Они пишут в исступлении, несколько раз в день. Их письма встречаются где-то на линии перемены даты, сами становясь объектом анализа. Итог этих писем — каталог того, как два неординарных писателя соблазняют друг друга сквозь 7500 миль авиапространства, втягивая в дело Альфреда Хичкока, плюшевых зверей, Жоржа Батая, Элвиса Пресли, феноменологию, марксизм, «Секретные материалы», психоанализ и «Книгу Перемен». Их переписка — это «Пир» Платона для XXI века, написанный для квир-персон, нердов и книжных гиков.
Сухум. Тысяча девятьсот девяносто пятый год. Тринадцать месяцев войны, окончившейся судьбоносной для нации победой, оставили заметный отпечаток на этом городе. Исторически желанный вождями и императорами город еще не отошел от запаха дыма, но слово «разруха» с ним не увязывалось. Он походил на героя-освободителя военных лет. Окруженный темным морем и белыми горами город переходил к новой жизни. Как солдат, вернувшийся с войны, подыскивал себе другой род деятельности.
Когда пожилой Мюррей Блэр приглашает сына и дочерей к себе на ферму в Нью-Гэмпшир, он очень надеется, что семья проведет выходные в мире и согласии. Но, как обычно, дочь Лиззи срывает все планы: она опаздывает и появляется с неожиданной новостью и потрепанной семейной реликвией — книгой рецептов Фанни Фармер. Старое издание поваренной книги с заметками на полях хранит секреты их давно умершей матери. В рукописных строчках спрятана подсказка; возможно, она поможет детям узнать тайну, которую они давно и безуспешно пытались раскрыть. В 2019 году Элизабет Хайд с романом «Спросите Фанни» стала победителем Книжной премии Колорадо в номинации «Художественная литература».
«У крутого обрыва, на самой вершине Орлиной Скалы, стоял одиноко и неподвижно, как орёл, какой-то человек. Люди из лагеря заметили его, но никто не наблюдал за ним. Все со страхом отворачивали глаза, так как скала, возвышавшаяся над равниной, была головокружительной высоты. Неподвижно, как привидение, стоял молодой воин, а над ним клубились тучи. Это был Татокала – Антилопа. Он постился (голодал и молился) и ждал знака Великой Тайны. Это был первый шаг на жизненном пути молодого честолюбивого Лакота, жаждавшего военных подвигов и славы…».
Овдовевшая молодая женщина с дочерью приезжает в Мемфис, где вырос ее покойный муж, в надежде построить здесь новую жизнь. Но члены религиозной общины принимают новенькую в штыки. Она совсем не похожа на них – манерой одеваться, независимостью, привычкой задавать неудобные вопросы. Зеленоглазая блондинка взрывает замкнутую среду общины, обнажает ее силу и слабость как обособленного социума, а также противоречия традиционного порядка. Она заставляет задуматься о границах своего и чужого, о связи прошлого и будущего.