Птицы в воздухе. Строки напевные - [18]

Средь говоривших нам стеблей.

Тот сон горел в великой были,

Весьма давно, в потоке дней.

КОЛДУН

Тяжел он не был, но высок,

Был полон дум он безответных,

И звался между Красноцветных,

Колдун, глядящий на Восток.

Он не писал узорных строк,

Он не чертил иероглифов,

Но много он оставил мифов,

Колдун, глядевший на Восток.

И он теперь от нас далек,

Но, если возникает тайна,

Мы знаем, был он не случайно,

Колдун, глядевший на Восток.

И если молвишь ты намек,

В котором сердце сердца дышит,

Он здесь, мы знаем, нас он слышит,

Колдун, глядящий на Восток.

ВОЖДИ КРАСНОЦВЕТНЫХ

Один звался — Любимый,

Он строил города,

Другой был — Скрытый в дымы,

А третий был — Звезда.

Глядящий прозорливо,

Могучий Волк племен,

При нем взрастала нива,

Хотя был хищник он.

Немая Память, Цельный,

Ныряющий до дна,

Зеленоглаз Свирельный,

Знамена-имена.

Лазоревая Птица,

Захватистая Рысь,

Весельщик вод, Зарница,

Как Боги вы сошлись.

Ступающий безгласно,

Поющая Змея,

Вы, мыслившие страстно,

Вы, ласка бытия.

ПЕРИСТЫЙ ПЕРСТЕНЬ

Колибри, малая Жар-Птица,

Рожденье Воздуха и грез,

Крылато-быстрая зарница,

Цветная лакомка мимоз.

Ты нежный перстень, ожерелье,

Перистый венчик, золотой,

На свадьбе вольного веселья

С воздушно-пряною мечтой.

Колибри, малая Жар-Птица,

Ты фея в царстве орхидей,

Ты Мексиканская царица,

И ты сильнее всех царей.

Промчались битвенные шумы,

И рой царей исчерпан весь,

И нет Ацтекам Монтезумы,

А ты, Колибри, здесь как здесь.

МЕКСИКАНСКИЙ ВЕЧЕР

Заснул Чапультепек, роскошный парк

                                 Ацтеков,

Растоптанных в борьбе за красные цветы.

Затих напрасный шум повторных

                               человеков.

Созвездья дружные сияют с высоты.

О чем ты думаешь, печальница немая,

Ты, переплывшая Атлантику со мной,

Ты, встретившая дни единственного Мая,

Как Море луч Луны — ласкающей волной.

Мы здесь с тобой одни, нам ближе тень Кортеса,

Чем призраки друзей в туманностях Земли.

К нам зовы не дойдут из Северного леса,

Все, нам привычное, растаяло вдали.

Воспоминания, что призрачно-угрюмы,

Да не восстанут вновь из-за громады вод.

Здесь агуэгуэтль, любимец Монтезумы,

Своей седой листвой сложился в мирный свод.

Воздушный ветерок в ветвях шуршит напевно,

Уйдем от наших дум, всецело, в наши сны.

Вечерней Мексики лучистая царевна,

Венера манит нас с прозрачной вышины.

Богиня с прядями волос лучисто-длинных,

Венера влюблена по-прежнему в любовь,

И шлет нам светлый зов из тучек паутинных:—

Горите, вы вдвоем, любите вновь и вновь.

А Ицтаксигуатль, венчанная снегами,

И Попокатепетль, в уборе из снегов,

Свой горный и земной возносят лик пред нами:—

Любите, вы вдвоем, доверьтесь власти снов.

ДОВРЕМЕННАЯ

1

Ты любишь только верные слова,

Ты видишь только вечные сиянья,

Живешь, как первозданная листва,

Как первых трав роса и трепетанья.

В твоих глазах глубинный изумруд

Волны, узнавшей зыбь и высь впервые.

Ты с нами, здесь, ты светишься, вот тут,

Но между нами бездны вековые.

2

Помню, как ты в первый раз

В нашем зримом мне предстала.

Это был вечерний час,

Разделяли люди нас,

Но от глаз до дальних глаз

Вдруг незримость проблистала.

С кем тогда я говорил?

Я не помню. С безымянным.

Вдруг в душе я ощутил

Точно дальний звон кадил,

Ум внезапно схвачен был

Угаданьем слишком странным.

Я как в сказке поднял взор,

Я, глядя, застыл как в сказке.

Прост и строг был твой убор,

Вмиг я вспомнил храм и хор,

Наша встреча — с давних пор,

Решена в иной завязке.

Помню, помню, лик Луны,

Над садами Атлантиды;

Остров Верных; помню сны

Той Халдейской вышины;

Лабиринты, крутизны;

Строгость траурной Изиды.

Где-то, где-то — сердце, где?—

В этом, вмиг живом. Когда-то,

Звезды плыли по воде,

Но, одной молясь Звезде,

Мы расстались, чтоб везде

Было сердце болью сжато.

И дрожала в нас тоска,

И в безмерности печали,

Умирали мы века,

Сохла, вновь была река —

Где ты? Как ты далека!

Где ты? — Глаз глаза искали.

И обманностью светясь,

Многократно погасая,

Жил из века в век алмаз,

Но Звезда связала нас:—

Ты моя на этот раз!

Твой! — Порвалась цепь ночная.

Это я тебя убил

На высоком теокалли.

Я убит тобою был

В битве равных вечных сил

Жизни цвет над тьмой могил,

Все я вижу, как в кристалле!

ЛЮБОВЬ

Ты непостижная — как сон,

     Моя любовь, любовь.

Твой голос эхом повторен,

     И вновь к любви — любовь.

Я не могу в душе найти

     Сравнений для очей,

Что стали звездами в пути,

     И манят в мир лучей.

Я не могу постичь очей,

     Исчерпать этот взгляд,

В них излучение ночей,

     В них звезды говорят.

В них океанская волна,

     Фиалки цвет лесной,

Глубин небесных тишина,

     Что спит — перед грозой.

В них зов к морям без берегов,

     И без пути назад,

Напевность рун в стране врагов,

     Светящийся агат.

В них глубь таинственных криниц,

     Где спит неспетый стих,

В них рой веков, в них крылья птиц,

     И взмах ресниц густых.

В них тайный свет со всех могил,

     В них всей Земли стезя.

Но что бы я ни говорил,

     Их рассказать нельзя.

И что бы я ни помянул,

     В душе прорвется вновь,

Как бы снегов нагорных гул,

     Любовь — одна Любовь.

ЗМЕИНОЕ ЧИСЛО

Восемь лучистых планет,