Птице нужно небо. Часть I и II - [19]

— Но… при чем тут я?

«У всякого проклятия есть ограничения. Ведьма перед смертью сказала, что род наш сможет снова войти в силу, если та, в ком душа, пришедшая из-за грани, позволит нам напоить дитя кровью своего тела, принадлежащего нашему миру… И ты пришла».

Да уж… пришла… на свою голову.

— А если я откажусь, тогда что?

«Ничего. Мы не вправе настаивать, помощь может быть только добровольной, иначе кровь не поможет».

— И-и-и… много нужно крови?

«Наполнить чащу», — змея мотнула головой и я увидела сосуд…

Серебряный, покрытый причудливым узором… не слишком большой, едва ли больше полулитра, но… кто знает, что сейчас способно пережить мое тело, а что окажется для него фатальным. Я боялась. С другой стороны, я уже сегодня столько раз умирала от страха, что, может, и хватит. И если бы не эта змеиная пещера, меня бы уже волокли в замок на веревке и неизвестно, что бы меня там ждало, если учесть, что черную луну герцог снова пропустил. И раз змеи, пусть и невольно, спасли меня от преследователей, значит, я тоже должна попробовать их спасти. Что-то мне подсказывает, что не дадут мне умереть от кровопотери.

И я подошла к чаше. Сразу за ней в ямке с песком покоилось яйцо — лиловое с проблесками серебра. Живое.

Я опустилась на пол около чаши, достала из рюкзака скальпель и остатки дизенфицирующего раствора. Тщательно обтерла-обмыла нож и руки, а потом стиснула зубы, полоснула вену на запястье и вытянула руку над чашей. Кровь бежала неспешно, сперва каплями, потом тоненькой струйкой, потом ток снова замедлился, а чаща не набралась и на треть. М-да, нет у меня суицидального опыта, а организм сопротивляется, и я с ним, если честно, солидарна. Но… надо же что-то сделать, нет? Я заставила себя расслабиться и почти улеглась, плечом упираясь в стену, чтобы не свалиться окончательно. Чашу пододвинула поближе и буквально уложила поперек нее разрезанную руку. Откинула голову и попробовала, не отключаясь от действительности полностью, подключиться к потоку, чтобы отчетливее ощутить свое тело… ток крови по нему… пульсирующая боль где-то на периферии… а теперь… небольшое воздействие — тепло и… не знаю, что это, но уверена, что оно не позволит крови свернуться раньше времени…

Очнулась я, почувствовав, как что-то шлепнуло меня по руке чуть выше раны. Открыла глаза — змеиный хвост. Холодный, несмотря на то, что в пещере тепло.

«Хватит!» — чаша и впрямь была полна. А перед моими глазами мельтешат чертые точки-мухи, не давая сосредоточиться на какой-нибудь мысли или действии.

— Да-да…

«Возьми чашу… второй рукой… вылей кровь на яйцо»

Я еще помнила, как опрокинула чащу над гладкой выпуклой поверхностью, но дальше — тьма.

Просыпалась медленно, словно толчками, поэтапно. Сперва вернулись тактильные ощущения — свежее хрустящее постельное белье, такое приятное на ощупь, легкое дуновение ветерка. Потом слух — шелест, тихое позвякивание… посуды, кажется. За ним проснулось обоняние — ноздри мои пощекотал запах еды… настоящей, приготовленной на огне. Но я не спешила открывать глаза. Я просто боялась. Боялась обнаружить себя в замке герцога и осознать, что все пережитое за последние дни, само мое спасение — только сон. Да и то, ерунда какая-то — мифические существа, разумные змеи. Смешно. И страшно.

— Открой же глаза, я слышу, что ты не спишь, — прошелестел голос… не то чтобы знакомый, но что-то он мне напоминал.

Я распахнула глаза резко, чтобы принять действительность одним махом, какой бы она ни была. То, что я увидела, было ни на что не похоже. Крохотная комнатка-пещера с песчаными стенами — и кровать, настоящая человеческая кровать, на которой я лежу… с одной стороны — лавка, на которой разложены мои вещи. Похоже, выстиранные и чуть ли не отглаженные. С другой стороны — столик, у которого хлопочет худая до прозрачности седая женщина с изрезанным морщинами лицом и удивительно молодыми глазами — желтыми, с вертикальным зрачком. Впрочем, этого можно и не заметить, если не прилядываться нарочно. Женщина улыбается:

— Ну, с пробуждением тебя, спасительница!

— Ох… это с вами я… это вы со мной разговаривали… там? — машу рукой, перевязанной какими-то листьями, и морщусь от боли.

Женщина кивает.

— Я принесла тебе поесть. Не будем пока тратить силы на беседу, ты еще слишком слаба. Я еще зайду к тебе, — разворачивается и исчезает за прозрачной занавеской.

Еда оказалась прекрасной не только на запах, но и на вкус. Я смолотила все, что мне принесли, откинула голову на подушку — и мгновенно отключилась снова. Чтобы проснуться окончательно здоровой и полной сил.

Хозяйка появилась не сразу, сначала зашли две женщины — их я сразу определила, как чистокровных людей — показали мне комнатушку-мыльню, где я с удовольствием искупалась, с трудом отбившись от помощи молчаливых служанок, а потом облачилась в свою чистую одежку.

Хранительница встретила меня на пороге все в том же человеческом обличье. Значит, проклятие исчезло — я уже достаточно проснулась, чтобы сообразить это.

— Как ваш… ребенок? — осторожно спросила я.

Хранительница улыбнулась:

— Пока еще в яйце… Но я уже слышу его пробуждение… Прими благодарность нашего народа, пришедшая из-за грани… Змеиный дар.