Птице Феникс нужна неделя - [27]

Мартин обожал природу. Нет, даже не так — он боготворил ее. В детстве, гонимый и не понятый одноклассниками, он очень много времени проводил в одиночестве, выращивая орхидеи в небольшом заброшенном флигеле, который отец хотел снести, но Мартин уговорил отдать ему. Он сам задраил все дыры в деревянных стенах, максимально их утеплил, а на день рождения попросил у родителей специальные лампы, с помощью которых ему удалось оборудовать некое подобие зимнего сада. Когда первая рассаженная им орхидея выпустила цветок — слабый и хилый, — он впервые в жизни почувствовал себя по-настоящему счастливым. Конечно, этот маленький флигель не шел ни в какое сравнение с тем роскошным зимним садом, который он оборудовал в новом доме в Осло. Но, кажется, в этом зимнем саду он никогда не был так счастлив, как тогда, во флигеле.

А эти первые восторги от путешествий! После того как его дебютный сингл стал всемирным хитом, а новаторский клип — новым словом в музыкальном мире, на заработанные деньги он поехал в ЮАР. Почему именно ЮАР, он и не мог вспомнить. Скорей всего, потому что ему, скромному норвежскому парню, Южная Африка казалась невероятной экзотикой. Он провел в этой стране четыре месяца, полностью раздавленный величием природы и восхищенный бережным отношением к ней местных жителей. Когда он впервые попал в парк львов, он заплакал. Там были животные, которых волонтерам удалось освободить из частных зоопарков Восточной Европы. А также те, кого не добили на охоте любители острых ощущений, толпами приезжающие в ЮАР, чтобы найти недоступные в цивилизованном мире удовольствия. Они стреляли во львов, но не убивали их. Мартин не знал, кто были те выдающиеся люди, которые каким-то невероятным способом находили раненых животных и привозили их в этот парк, но он был убежден — жизнь этих людей имеет куда большее значение и вес, чем его собственная. Первое пожертвование, которое он сделал в пользу природы, было именно в южноафриканский парк львов. Он пожелал остаться анонимом, хотя тогда еще никто и понятия не имел, кто он такой. Но Мартин не сомневался: еще немного — и о нем заговорит весь мир. Он всегда четко видел свое будущее. Знал, что стоит ему заняться музыкой — и он станет суперзвездой. Знал, что если он поднимет вопрос Восточного Тимора, о нем все заговорят. Что если он решит есть только хлеб из спельты, то этим хлебом увлечется вся Норвегия. Знал, что будет с Анной и у них родится дочь. Единственное, чего он не знал, — это какой будет его жизнь после ухода с музыкального олимпа.

В своем будущем он видел Анну, видел Ленне, видел всех своих детей. Но он не видел себя, словно его и не было. Было его тело, тело стареющего мужчины по имени Мартин. Это тело больше не занималось музыкой — в мире столько дел, а времени так мало. Столько всего предстоит сделать. Зачем ему очередной хит, начинающийся с ре-бемоль? В этой новой неизвестной жизни он ему совершенно не нужен.

Мартину не понравилось, куда завели его собственные мысли. Он протянул руку и взял книгу. Открыл первую страницу, зацепился глазами за несколько строк и отключился от реальности.

Среда София

София проснулась от ласкового прикосновения руки стюардессы. Та пыталась разбудить странную пассажирку, но ей это удалось не сразу. Некоторое время София пребывала в пограничной реальности. Где она? Кто ее будит? Она же просила не будить!

София села, потерла глаза и сразу почувствовала, как их защипало. С удивлением посмотрела на руки и увидела, что они в черных разводах. Она легла спать, не смыв макияж? Совершенно немыслимо. Она перевела взгляд на стюардессу и попыталась сфокусироваться. Она что, в самолете? Что она здесь делает? София почувствовала тяжесть в голове и тупую боль, вонзившуюся в правый висок. Похоже, она перепила. Но как она очутилась в самолете? Она чуть не рассмеялась, вспомнив классическую советскую комедию о добропорядочном докторе, напившемся до такого состояния, что его бесчувственного погрузили в самолет и отправили в другой город, где он встретил свою судьбу. Но навстречу какой судьбе и вообще куда она, София, направлялась?

— Куда мы летим? — София уставилась на своего соседа, грузного мужчину с порядком отросшей щетиной. Тот смотрел на нее темными, налитыми кровью глазами.

— Ты че? — неожиданно перешел на личности мужик. — Шутница. Ты ведь про Верку пошутила?

— Про какую Верку?

Мужик несколько секунд рассматривал Софию, а потом огласил бодрым ржанием весь салон бизнес-класса.

— Ну ты юмористка! — Он хлопнул Софию рукой по коленке, да так и оставил ее лежать там. — Про Верку же набрехала, да?

— Желаете завтрак? — спросила услужливая стюардесса, терпеливо наблюдающая за разворачивающимся спектаклем. — Мы скоро пойдем на снижение.

— Снижение куда? — непонимающе спросила София.

— На посадку, — объяснила девушка.

— Во дает! — Мужик опять бодро заржал. София посмотрела на него.

Он ей совершенно не нравился. Она взяла его руку и сбросила со своего колена.

— Что смешного я говорю?

— Пить меньше надо, голуба. Сколько ты вчера высосала?

София посмотрела на девушку. Облизала пересохшие губы.