Птица пустыни - [45]

– Ребячество? Ах, мама, если бы ты знала...

– Ради Бога, мадам Бриссо, не мучайте мисс Клару из-за меня, – сказал Денисон. – Мы должны уважать ее тайну, Я буду терпеливо ждать, когда она окажет мне доверие... Но, извините, волонтеры, без сомнения, уже ждут меня.

В самом деле, на улице слышался конский топот, и Уильям с нетерпением посматривал на двери магазина.

– Прощайте, мисс Клара, – Денисон грустно улыбнулся. – Знайте, что и вы, и ваша семья может располагать моим состоянием и моей жизнью. А если вам понадобится помощь в мое отсутствие, обратитесь к шерифу, который обещал мне заботиться о вашей безопасности.

Он пожал ей руку, поклонился мадам Бриссо.

– Позвольте мне надеяться, мисс Бриссо, что, вернувшись, – а это будет скоро, без сомнения, я найду вас менее печальной, – добавил Денисон и, не дожидаясь ответа, вышел на улицу.

Мать и дочь после его ухода несколько минут молчали.

– Я не понимаю, Клара, – наконец произнесла мадам Бриссо, – зачем ты так упорно отвергаешь предложение, столь лестное для нас. Роберт Денисон – самая приличная партия, какая только может представиться для тебя, особенно в настоящих обстоятельствах. Я не стану потакать твоим глупым капризам и, конечно, твой отец одобрит меня. Я требую, чтобы ты согласилась выйти за Ричарда Денисона или объяснила мне причины, по которым отказываешь этому молодому человеку, который, между прочим, прежде тебе нравился.

– Мама, умоляю, не настаивай на этом, – ответила Клара. – Эта тайна только еще больше огорчит тебя.

– Все равно я хочу наконец узнать истину. Говори!

– Не теперь, мама, пожалуйста! Я не в состоянии сейчас сделать это признание, а у тебя не хватит сил выслушать его... Сжалься надо мной!

Она умоляюще сложила руки и казалась такой несчастной, что мать была тронута.

– Боже мой! – произнесла мадам Бриссо с ужасом. – Какие еще несчастья угрожают нам? Успокойся, дитя мое, я дам тебе несколько часов. Но сегодня вечером – слышишь ли ты? – сегодня вечером я буду неумолима.

– Сегодня вечером?

– Да, потому что никакая действительность не может сравниться с беспокойством, которое я чувствую, слушая твои загадочные слова. Клянусь тебе, я не буду ждать более, даже если бы мне пришлось умереть, узнав то, что ты скрывала от меня до сих пор.

И она, прижав к глазам платок, поспешно вышла.

Оставшись одна, Клара задумалась. Она очень боялась рассказать матери об истории с алмазом Мартиньи. Но как избежать дальнейших расспросов?

В этих размышлениях Клара провела все утро. Даже Рэчел, которая, узнав о событиях на приисках, поспешила прийти к ней, не могла отвлечь подругу от мучивших ее вопросов.

Мистер Оинз по делам службы уехал из Дарлинга, и Рэчел намеревалась провести у Бриссо весь день.

После завтрака подруги отправились в сад. Клара рассеянно перечисляла Рэчел бусы, унесенные невидимыми хламидами, когда послышался голос Семирамиды. Негритянка привела Волосяную Голову и, указав ему на Клару, вернулась в магазин.

Австралиец, подбежав к ней, закричал.

– Клара, много, много коури... много, много гнезд... Много, Клара!

Он хлопал в ладоши, прыгал и делал гримасы, которые в другое время очень позабавили бы девушек.

– Боже мой, Рэчел! – воскликнула Клара. – Понимаешь ли ты, что он говорит?

– Конечно! Он сообщает нам, что отыскал хламид и нашел несколько беседок этих птиц.

– Возможно ли это? Стало быть, я могу надеяться... Спросим его, Рэчел, не ошиблись ли мы.

Объясняясь то по-английски, то на местном наречии, то с помощью знаков, девушки принялись расспрашивать австралийца. После многих недоразумений, неизбежных в подобном разговоре, предположение Рэчел подтвердилось: Волосяная Голова видел хламид, и прибежал в Дарлинг объявить, что нашел несколько беседок.

Клара не могла скрыть своей радости.

– Теперь надо узнать, – сказала она, – далеко ли отсюда эти беседки.

Рэчел, сама с нетерпением желая выяснить это, поспешила задать вопрос Клары австралийцу.

– В пустыне Маали, – ответил он.

Клара испуганно охнула.

– Не та ли это пустыня, что простирается на несколько сот миль? Моя милая Рэчел, как нам отважиться пуститься в такой опасный путь, в эту дикую область, куда, говорят, самые смелые путешественники никогда не проникали?

– Ну, я не думаю, что нам придется углубляться в пустыню, – ответила рассудительная Рэчел. – Без сомнения, наш друг Волосяная Голова уходил недалеко от своего жилища. Притом, взяв его в проводники, мы не заблудимся.

Она спросила у австралийца, какое расстояние отделяло ферму Уокера от беседок хламид, и с удовольствием узнала, что они были найдены за две или три мили от фермы.

– За две или три мили, – повторила Рэчел. – Совсем недалеко. Прекрасно!

Она, по-видимому, уже размышляла, каким образом исполнить план, зародившийся в ее голове.

– Рэчел, помнишь, мы просили, если он найдет хламид, принести нам несколько украшений из их беседок? Он, наверное, забыл о нашем поручении.

– Да, я еще повторила эту просьбу его сыну, Проткнутому Носу, – кивнула Рэчел.

Она передала Волосяной Голове вопрос Клары. Он молча высыпал из кожаного мешочка, висевшего у него на боку, горсть камешков, бисер, кусочки шлифованного металла, перламутровые раковины. В ладони австралийца все эти безделушки походили на картинку в калейдоскопе.