Пташка Мэй и страна Навсегда - [21]

И тут она поняла, что шевелится вовсе не сыр, а что-то внутри. Из сырного колеса, извиваясь, полезли черви. Их было несметное множество. Мэй зажала рот.

— Что? Не нравятся мои помощники-паучки? Не знаю, как бы я без них обходился… — Усик легонько похлопал ее по плечу и устроился на стуле, стоявшем напротив.

Мэй взяла себя в руки и тоже села.

— Ко мне так давно не заглядывали живые, что я уже и забыл что к чему. — Старичок подвинул к ней тарелку. — Попробуй мед. У меня своя пасека.

За спиной хлопнула дверь, и в комнату вошел Тыквер. За ним тянулось тусклое голубоватое сияние.

— Тыквер! А Мэй уже проснулась. Она совершенно очаровательна, как ты и рассказывал. Совсем не такая мерзкая, как большинство из них.

Тыквер словно онемел. Он прошел в угол комнаты и сел в кресло, подтянув колени к подбородку.

— Мрачноватый парень, — шепнул Мэй старик. — Правда, не каждый день привидению доводится…

Летать на землю и похищать детей? Девочка сердито посмотрела на Тыквера. Из-за колен было видно, что тот покраснел до самых корней соломенных волос.

— Что-то жарко. Тыквер, ты не поддашь нам холодку?

Призрак тяжко вздохнул и выглянул из-за колен.

— Я устал.

Он опять спрятался.

— Клянусь, Тыквер, ленивее тебя у меня слуг не было.

Рот снова поднялся над коленками.

— Ну ладно.

Призрак сделал глубокий вдох и выдохнул струю морозного воздуха. В комнате стало прохладно. Тыквер снова уткнулся в колени.

— Так-то лучше.

Усик отрезал себе сыра и начал есть, отщипывая маленькие кусочки и медленно их пережевывая. Если в уголке его губ повисал червяк, он небрежно подбирал его и отправлял обратно в рот.

Мэй прокашлялась.

— А он почему не ест?

Тыквер вытаращил глаза и яростно замотал головой.

— Ззззз. Тыквер не ест и не пьет. Призракам это не нужно, правда, многие из них очень любят мед. Только его им и подавай, — спокойно пояснил Усик, подняв свою чашку и с достоинством из нее попивая. — А вот привидения поесть любят. Правда, только идеи ради. Они так цепляются за прошлое. Бедняги.

Мэй растерянно заморгала.

— Привидения, милая девочка. — Усик повысил голос, как будто она была глухая. — Понимаешь?

Мэй смиренно помотала головой.

— Ах да. Я и забыл, что тебе все в диковину. Привидения жили. Призраки — нет. Все проще простого. Ясно теперь?

Мэй застыла.

— Ну, к примеру, ты ведь никогда не видела живого человека с антеннками на голове?

Девочка снова помотала головой.

Усик удовлетворенно кивнул.

— Ну вот. Вообще-то призраки гораздо лучше привидений. Последние, знаешь ли, очень любят задирать нос. Я жил, а ты — нет, и все такое…

Мэй поморгала.

— В этом смысле они точь-в-точь как живые. Существование призраков недоказуемо, тогда как я… и тому подобная чушь.

Усик скорчил презрительную гримасу. Мэй заерзала на стуле, чувствуя, что они отклоняются от темы.

— Простите, — пискнула она. — Господин Усик, верно? А как я сюда попала? Это из-за Тыквера? Я что, умерла?

— Ах ты батюшки! — Старичок нахмурился. — Зззззз. Ты такая нетерпеливая.

Мэй кивнула на Тыквера.

— Он сказал, что я не умерла, но ведь…

— Дорогая моя мисс Берд, — сказал Усик без всяких предисловий, — взгляните на себя, и тогда я смогу рассмотреть вас как следует вашими собственными глазами. Зеркало вон там.

Он показал на высокое, от пола до потолка, зеркало, висевшее на противоположной стене. Мэй послушно подошла к нему и уставилась на свою растрепанную персону.

— Видите? Вы живее некуда. Приглядитесь внимательнее. Вы по-прежнему плотная, не висите над полом, не лишились цвета. На вас приятно посмотреть… Новизна прямо-таки радует глаз.

Мэй обернулась.

— Но… — Она глубоко задумалась. — Когда я впервые упала в озеро, я начала видеть призраков. Может… — Ее озарила догадка. — Может, я умерла наполовину? И теперь…

— Ты не умирала наполовину. И откуда только берется такая несуразица? Ты просто снова приобрела способность видеть, и все. Живые с ней рождаются, но потом быстро теряют. А к тебе она вернулась.

Мэй задумалась, все еще недоумевая.

Усик нетерпеливо постучал себя по лбу. Ответ был слишком очевиден.

— С твоим-то воображением и не догадаться! А Тыквер еще говорил, что ты особенная.

Мэй покосилась на Тыквера. Мысль так и крутилась у нее в голове. Если люди от рождения могут видеть…

— Мне кажется, в детстве я тебя рисовала…

Тыквер кивнул и немножко опустил колени, приоткрыв робкую улыбку.

— А что же ты не ешь куличи? Бери скорее. Тыквер — ваш… эээ… домовой призрак. Если бы живым было дело до того, что творится вокруг, вы бы давно все заметили. У каждого дома есть домовой. Днем Тыквер служит мне, помогает по дому и на пасеке. А ночью он уходит к вам. Он знает тебя всю жизнь.

Тыквер улыбнулся им обоим, и теперь в его улыбке мелькнула гордость.

Мэй посмотрела на него, сдвинув брови.

— Другой домовой на его месте бросил бы тебя на верную смерть.

Девочка взглянула на Усика.

— Ничего не понимаю, — пробормотала она.

— Ну естественно, — вздохнул тот. — Остаться в живых — та еще передряга.

— О чем вы?

Усик положил в рот еще кусочек сыра и заговорил с полным ртом:

— Пока ты жив, проблем не оберешься.

— Не понимаю.

— Живых в стране Навсегда теперь не любят. — Усик встал из-за стола. — Тебе нужно выбираться отсюда. Только на это и надежда.