Псы революции - [11]

- Ведь знаешь, ничего плохо нет в том, что ты националист. Я и сам понимаю, что национализм - это не преступление, а любовь к своему народу, это замечательно. Зачем это скрывать? Не нужно этого стесняться, об этом можно смело говорить, за политические убеждения у нас в стране не судят, а это ведь твои личные взгляды. Если ты националист, тогда так и скажи нам, чего бояться?

- Да гнида он фашистская, - не унимался молодой фэс.

Гектор догадался, что сейчас шла старая игра: плохой полицейский и добрый полицейский, только ему казалось, что роли они перепутали, и молодой худосочный фэс на плохого полицейского походил лишь тем, что плохо исполнял эту самую роль.

- Понимаешь, я ведь и сам разделяю эти взгляды, - продолжал "добрый" фээсбэшник, - сам душой горю за наш народ и всем сердцем за ваше дело болею. И давно бы уже сам бросился помогать вам, но, понимаешь, не могу, служба, нельзя мне. Поэтому ты мог бы доверять мне, я ведь на твоей стороне.

- Да мразь он нацистская, - продолжал пробовать свою роль молодой.

- Я знаю, ты не виноват ни в чём, ты честный человек, - говорил "добряк", - но многие твои друзья не такие, они вместо борьбы за свой народ, пытаются преследовать свои корыстные цели.

- Ты в курсе, - говорил молодой фэс, - что ваш Дрон, собирая с вас деньги на последний выезд, на аренду автобуса, половину положил в свой карман. И это не только на этом выезде.

- Ваша основа часто стремится использовать таких молодых и честных людей как ты, в своих грязных целях, - гнул свою линию "добрый", - я не могу на это спокойно смотреть, ты я думаю тоже, но, чтобы с этим покончить, мне нужна твоя помощь, мы должны сотрудничать с тобою. Только так я смогу уберечь тебя от всех угроз, слышанных тобою, и обманов, подстерегающих тебя в движении. Ты понимаешь меня?

- Стучать вам что ли? Я всё равно ничего не знаю, - равнодушно ответил Гектор.

- А зачем Гарри покупал краску? - вдруг вставил в разговор "молодой", - звонил тебе и спрашивал.

- Какую ещё краску? - в недоумении сказал Гектор, - гуашь или акварель? - добавил, решив пожурить их, а сам подумал: "Да, реально ведь Гарри идиот звонил как-то раз с таким вопросом, но это было пару месяцев назад. Неужели они слушают телефонные разговоры?". Виду он, конечно, не подал, но последней фразой он видимо сильно рассердил молодого фэса, который даже встал со своего места.

- Ты что совсем охренел ублюдок? - закричал он и уже хотел двинуться к Гектору, но, наткнувшись на строгий взгляд "доброго", сел на своё место и замолчал.

- Если мы хотим поладить, ты должен мне доверять, - сказал добрый фээсбэшник, - я ведь не смогу помочь тебе, если ты откажешься помочь мне. Твоя безопасность, безопасность твоей семьи, всё это может встать под угрозу. А взамен мне будет нужна небольшая информация, который, мы уверены, ты точно располагаешь. И для начала вот какой, ты должен сказать, кто кинул бутылку с зажигательной смесью 19 апреля этого года в участковый пункт милиции на улице Конституции? Подумай хорошенько и не спеши с ответом. Мы ведь не спрашиваем тебя о поджоге магазина алкогольной продукции на Грибоедова, хотя и тут, наверное, ты бы нам что-то рассказал, правда?

- Не думаю, я ничего про это не знаю, - ответил, уже несколько волнуясь, Гектор.

- А ты посмотри на эти фотографии, - сказал молодой фэс, и протянул ему несколько фотоснимков, - не узнаешь?

Гектор взял в руки фотографии, и его как огнём обожгло. Там их было четыре и это те самые снимки алкомаркета, которые он сделал с Гарри, утром после акции. Он неспешно положил их на стол и сказал:

- Впервые вижу.

- Хорошо, однако, нас больше интересует участковый пункт милиции, что о нём ты нам можешь рассказать? Кто совершил его поджог?

- Мне нечего рассказать, этого я не знаю, - уже обычно для сегодняшнего вечера ответил Гектор.

- Сам ты конечно никак в этом не участвовал, - продолжал добрый фээсбэшник, - и даже не видел, кто делал, но слышал и мог бы поведать нам.

Гектор молчал. Он усиленно вспоминал всё, что знал об этом деле, но как и большая часть людей из движения, знал только официальные подробности средств массовой информации, которые и обсуждали на футбольном секторе. Никто там не знал и не называл, даже приблизительно, имён исполнителей этой акции. Только однажды, когда Шрус позвал его посидеть в пабе, вместе с парнями со своего района, ему назвали имена исполнителей. Их озвучил сам Шрус, он был весельчаком и любил выпить пива, как и все его друзья, но за то, что они всегда хорошо дрались, их любила основа, и, несмотря на свои стрэтэйджэрские взгляды, всячески поощряла и стремилась удержать в зоне своего влияния, закрывая глаза на их попойки. Так вот, изрядно подвыпив, Шрус и сказал Гектору, что пункт милиции спалили Грол и Меценат. Меценат практически простым парнем из богатой семьи, с большими перспективами, но имел некоторые националистические взгляды. Однако, был довольно трусоватым, а потому вписаться в национал-социалистическую среду он ещё кое-как смог, а вот в околофутбольную не получилось, за что и был быстро отшит от движения, ибо околофутбол основой ставился несколько выше других возможностей человека, к примеру, даже, финансовых. И зря. А вот Грол был фигурой более любопытной. Когда-то образцовый скинхед, гроза уличных драк, гармонично вписавшийся в набиравшую обороты околофутбольную жизнь. Тем не менее, пару лет назад он взял и неожиданно уехал в Петербург, с намерением, видимо, остаться там навсегда, так как связи с местным движением оборвал резко, да к тому же общался там с двумя националистами, так же уехавшими из этого города, но состоявшие с основой в очень плохих отношениях. И это, даже мягко говоря, потому что когда-то они сами были частью основы и пожелали прибрать к рукам всю власть, но это у них не вышло, и конфликт их закончился их бегством в Москву, где они неплохо устроились и там к ним Грол и прибился. И вроде бы всё у него там хорошо, но вот неожиданно, полгода назад он вернулся в родной город. Естественно, с ним никто не общается, потому что в некотором роде, он бросил всех своих, уже бывших, товарищей, и запятнал себя в Москве общением с врагами основы, поэтому никто не хотел себя чернить перед глазами главных людей движения. Разумеется, кроме тех, кто и сам был, когда-то ими отшит, а именно - Меценат. Вот с ним Грол и водил свою дружбу после приезда, и, по словам Шруса, совершил эту дерзкую, для этого города, акцию. Гектор тогда удивился этому, но особого значения не придал. А вот сейчас эта картина живо рисовалась перед его глазами.