Псы Господни (Domini Canes) - [23]

— Ни хрена себе, фокус… — сказал Илья. — Это что же делается?

Машины не заводились, фары не включались. Мать их за ногу, в десятках машин видите ли не то сели, не то вообще иссякли аккумуляторы!!! Не работали два сотовых телефона, найденные на передних сиденьях, не гудели клаксоны… ничего не действовало!

— Давай-ка, Сашка, откручивай крышку!

Илья аккуратно макнул в горловину бака ветку тополя, валявшуюся неподалёку, и передал её Сашке. Чиркнув зажигалкой, он отшатнулся, чуть не упав — ветка вспыхнула!

Господи, что же это стряслось со всем миром?! Бензин горит, но машины не работают!

Илья с размаху ударил лыжной палкой по крыше «Мазды».

— Ё…ный в рот! Ё…ный в рот вам всем, сволочи!!!

Сашка аккуратно погасил ветку, притоптав её ногой. Они убили столько времени на всё это… и на тебе.

— Ладно, пошли, — устало сказал Илья. — Зажигалка есть, а там, может, и свечи найдутся. Рыболовам свечи нужны. Это я только сейчас сообразил…

Илья нечасто заглядывал в «Охотник» по вполне понятным причинам. Вроде, от входа налево продаются разные куртки, пятнистые плащи, армейские майки и прочая одежда… а в витринах прилавка разнообразная рыболовная снасть. Чиркая зажигалкой, он увидел за стеклом набор непромокаемых спичек. Это было уже кое-что! Ого! И керосинка!

Впрочем, обращаться с керосинкой ни Илья, ни Сашка не умели. Ну его, этот сверхсложный агрегат… полыхнёт ещё. Нам только ожогов для полного счастья не хватает. Будем пока переводить соседский стройматериал, два месяца уже загромождавший подъезд, а там видно будет.

Илья представил себе, как они понемногу выламывают железные двери по всему подъезду, крушат мебель на растопку, шарят по чужим ящикам и столам… обвешиваются цепочками и бусами… загаживают потихоньку сортир за сортиром… окончательно сходят с ума…

— Свечи! — улыбаясь сказал Сашка.

Бить стекло молотком не хотелось. Пришлось обойти прилавок и протиснуться к нему со стороны продавца. Свечи были хорошими, горели ярко. На радостях, Илья зажёг сразу штук семь. Ослепительной иллюминацией это назвать было трудно, но теперь уже не надо было бесперечь чиркать зажигалкой.

— И чего я, дурак, сразу не подумал? Зря столько времени угрохали!

Недолго поколебавшись, Илья начал переодеваться. По ночам прохладно, да и ткань у военных прочная, а мало ли сколько придётся жить одним? Он выбрал хорошие высокие ботинки на толстой подошве, — Сашка помог их надеть и зашнуровать. Окончив переодевание, Илья посмотрел на себя в зеркало, впервые за последние семь лет решившись увидеть себя в полный рост.

— Хорошо! — застенчиво сказал Сашка.

— Точно, — пробурчал Илья. — Труп из-под гусениц танка.

Настроение у него испортилось… впрочем, оно всегда портилось, когда Илья видел себя со стороны. Он терпеть не мог фотографироваться, сниматься на видео… и вообще, хоть как-то видеть себя. Проходя по улицам, он никогда не глядел в зеркальные стёкла витрин, упрямо отворачиваясь от своего неизбывного уродства.

— Переодевайся, Сашка. Денег у нас с тобой на всё это нет, но мы расписку оставим.

«А хорошо бы проснуться оттого, что менты трясут тебя за плечи и орут: «Допился, Илья! Магазин грабанул! Сейчас с нами поедешь, в КПЗ насидишься, урод паршивый!!!» — ах, как это было бы замечательно!»

Сашка, улыбаясь, неуклюже топтался среди развороченных кип одежды. Наконец-то переодевшись, он подпоясался ремнём, споро прокрутив нужную дырку кончиком ножа, провёл рукой по стриженой голове и вдруг нахлобучил на неё пятнистую армейскую панаму.

— Эх, е…ть твою мать! — с невольным восхищением сказал Илья, присевший в углу. — Десантник! Вылитый десантник, прав был Лёня! Это Прошка тогда проморгал всё на свете.

Сашка виновато потупился.

— Ты чего? — удивился Илья. — Я серьёзно! Когда ты вспомнишь, кто ты такой, сам ещё мне спасибо скажешь.

— Десантник, — повторил Сашка и расцвёл.

— Давай, Сашка, оружие смотреть… а то мы тут до утра провозимся. Прихвати рюкзак, накидаем туда всего побольше… свечки там, под прилавком, есть ещё? Кидай в рюкзак! Перчатки не забудь, носки. Стирать нам с тобой теперь не придётся! Воды не натаскаемся. Мне тоже рюкзачок прихвати. Ну, двинули? С холодного оружия начнём…

Положим, ножи Илья выбрал неплохие. Устрашающего вида ножи. В ножнах! Нож он подвесил на пояс и заставил Сашку сделать то же самое.

«Вот щёлкнет у Сашки что-нибудь в голове… он меня этим самым ножом… — прозвучала в голове Ильи холодная неприятная мысль. — Видение-то своё… полусон… помнишь? Уж не тот ли ножик у него в руке был, а?»

Но тут уж Илья сам себя обругал — может, они одни на всём белом свете остались, а ты ещё и добродушного пугливого Сашку бояться вздумал? Какого хрена тогда ты вообще сюда припёрся?

Надо сказать, Сашка стал получше. И приступов страха у него не было, почитай с самого момента, как мир с ног на голову встал. Ранка над ухом поджила, посохла основательно. И улыбается почему-то чаще… вот, ведь, радость великую вокруг себя обнаружил! «А я, я изменился?» — вдруг подумал Илья. Наверное, да. Некому больше таращиться на тебя… «по улицам слона водили, как видно, на показ…». Хочешь так ковыляй, хочешь — этак. А можно пройти ещё три квартала до перекрёстка улицы Фрунзе и улицы 8 Марта, как раз с салону «Медтехника», взять там две инвалидных коляски и гонки устраивать. Никто и слова не скажет — некому.