ПСС. Том 84. Письма к С.А. Толстой, 1887-1910 гг. - [4]

и письмо Стахов[ича]¹¹ о драме — посылаю его тебе и статью в Нов[ом] времени.¹² Со всех сторон шумят. А ты не слишком ли разлетелась на Феоктистова.¹³ Главное, не надо сердиться; а еще лучше вовсе не заботиться. Очень неопределенна здесь переписка, и я мало знаю о вас, и мне это скучно. Была тут елка в манеже. Всё здесь как-то вяло, натянуто. Все добрые люди, но мальчики¹⁴ лучше всех. — Ну, прощай, душенька; завтра, получив твои письма, напишу еще. Письма твои оба были такие хорошие, приятные, спокойные и обстоятельные. Целую тебя и всех детей. M-me Seuron¹⁵ и Miss Martha¹⁶ поклоны.

На конверте: Москва. Долгохамовнический переулок, 15. Графине Софье Андревне Толстой.

¹ От 6 января.

² С. А. Толстая читала у себя в доме «Власть тьмы». Присутствовали при этом чтении кн. С. С. Урусов, Е. П. Ермолова, Л. М. Лопатин, Л. И. Поливанов и др.

³ От 5 и 6 января (ПСТ, стр. 379).

⁴ От И. Е. Репина, В. Г. Черткова, Файнермана и др.

⁵ Максим Максимович Ковалевский (1851—1915). См. т. 83.

⁶ Иван Васильевич Татаринов (1862—1903) — новоторжский уездный предводитель дворянства.

⁷ [заботливы.]

⁸ Рассказ «Ходите в свете, пока есть свет». СМ. т. 26, стр. 250.

⁹ Софья Владимировна (1859—1923), вышедшая замуж за И. В. Татаринова, и Михаил Владимирович (1860—1909) Всеволожские. Их имение Таложня — близ Торжка Тверской губ.

¹⁰ Писанное в ночь с 3 на 4 января.

¹¹ Александр Александрович Стахович (1862—1903); его письмо о «Власти тьмы» — от 28 декабря 1886 г.

¹² А. С. Суворин, «По поводу драмы графа Толстого» — «Новое время», 1887, № 3898, от 5 января.

¹³ Е. М. Феоктистов (1829—1898) сам цензуровал «Власть тьмы». С. А. Толстая писала в письме от 3—4 января: «Воздерживаюсь писать о цензуре, во мне кипит столько злобы, что я на всё готова на самое крайнее... Письмо Феоктистову я завтра напишу, — какое оно выйдет, — мне самой любопытно» (ПСТ, стр. 377—378).

¹⁴ Михаил Адамович (1860—1918) и Дмитрий Адамович (1862—1937) Олсуфьевы. О них см. т. 83, стр. 359.

¹⁵ Анна Сейрон — француженка-гувернантка в доме Толстых.

¹⁶ Мисс Марта — англичанка-гувернантка у Толстых.

372.

1887 г. Января 10. Никольское-Обольяново.

Я точно неохотно отпускаю Таню,¹ но ее слова: flirtation нет² — немножко изменили мой взгляд. Flirtation скверно.

Очень грустно мне стало после твоего нынешнего письма. Мне так становилось одиноко без вас, а тут еще ты пишешь и ждешь. Не знаю, уживу ли здесь без Тани, а впрочем видно будет. Всё это время у меня здоровье б[ыло] не хорошо — желудок. Нынче совсем хорошо, но что-то грустно. По утрам я пишу свою повесть. По числу страниц написал много, но не знаю, будет ли на пользу людям, т. е. хорошо. Завтра думаю кончить на черно — подмалевку. Это одно из обстоятельств, по к[оторому] я не уехал. Но хотелось бы уехать, получить от тебя телеграмму такую, к[оторая] бы вызвала. В духе мы с Таней, кажется, хорошем, — тихом и спокойном. Очень жаль мне тебя, что ты рассердилась на М[исс] Марту. Это всегда тяжело, а теперь еще, что ты одинока.

Как хочется получить от тебя хорошее письмо, а то то настроение, в к[отором] написано твое последнее, меня тревожит. Пожалуйста, ты не сердись и особенно на меня. Мне здесь для нерв очень успокоительно, и я рад, что нездоровье пережил здесь, но в Москву очень хочется. А живу, п[отому] ч[то] заехал, и Таня тут, и мне насчет ее неловко и жутко.

Я сейчас поговорил с ней. Она говорит, что ничего нет. Я ей говорил, что если бы она не хотела, не имела в виду, то не следовало бы ехать. Она говорит, что ничегò, ничего нет; тем лучше, но знаешь, что всё так деликатно, если есть, и не следует трогать.³ — Ну, прощай, душенька, целую тебя и детей.

Л. Т.

¹ T. Л. Толстая поехала в Таложню.

² T. Л. Толстая писала: «Здесь очень хорошо живется, тихо, но весело — никаких flirtations нет...»

³ Имеются в виду отношения T. Л. Толстой и М. А. Олсуфьева.

373.

1887 г. Января 13. Никольское-Обольяново.

13-го вечером.

Я совсем спутался с письмами к тебе, милый друг. То ожидал от тебя письма, то сам хотел приехать, и кончилось тем, что все эти последние дни ни ты обо мне, ни я о тебе не знаем подробно.

Вчера ты получила мою телеграмму,¹ а я твое письмо.² Все первые дни моего пребывания здесь мне очень нездоровилось — болел живот, были бессонницы, и я был не в духе, потом Таня уехала, и мне сделалось скучно и жалко за то, что мы врозь, и я хотел сейчас же ехать, но выпала мятель, и в первый день нельзя было ехать, так что и Мат[ильду] Павл[овну]³ не повезли, а тут оставался день до возвращения Тани. — Ан[на] Мих[айловна]⁴ ужасно сватает, говорит, что она не сватает, нò содействует, чтобы молодые люди узнали друг друга, и расхваливает свой товар, я отмалчиваюсь особенно потому, что не имею никакого мнения о том, чего нет. Когда будет вопрос, тогда и понадобится ответ. —

Я дописал на черно свою повесть.⁵ Бумаги измарал много, но очень пока еще нехорошо; но непременно поправлю и кончу, коли буду жив. — Соскучился я очень по тебе и вас, но и просто соскучился от хозяев, добрых самих по себе порознь, но не добрых друг к другу, и от тяжелой, давящей и непривлекательной роскоши жизни. Нынче много ходил гулять, и в караулке, в лесу нашел солдата Митрича