ПСС. Том 67. Письма, 1894 г. - [46]

Приписка к письму М. Л. Толстой, рукой которой проставлена и дата.

¹ Шарль Рише (Charles Richet, 1850—1935), французский физиолог и психолог, автор ряда работ по физиологии и экспериментальной психологии.

Рише в 1891 г. приезжал в Россию и был у Толстого в Ясной Поляне. В письме из Парижа от 4 марта 1894 г. T. Л. Толстая писала матери, что Рише взял для нее билеты на пьесу Сарду «Мадам Сан-Жен».

² В письме от 10 марта к сестре М. Л. Толстая пишет: «Папа был у Берс на музыке и сейчас пришел». О музыкальном вечере у А. А. Берса, брата С. А. Толстой, см. в письме № 79.

³ Об отношении Толстого к Чайковскому см. т. 62, стр. 297—299, статьи C. Л. Толстого «Лев Толстой и Чайковский» в сборнике «История русской музыки в исследованиях и материалах», т. I, М. 1924, «Музыка в жизни моего отца» — «Очерки былого», Гослитиздат, М. 1949, стр. 400—403.

79. Л. Л. и Т. Л. Толстым.

1894 г. Марта 12. Москва.

Милые друзья,

Последние письма ваши утешительны.¹ Продолжайте так же, и всё будет хорошо. Мне очень интересна та подпольная литература, которую ты читаешь, Лева.² Меня всегда удивляло и удивляет, как такое сильное движение, как это, и такие сильные по энергии люди, участвовавшие в нем, не оставили следа. Я по крайней мере не знаю ничего. Ты почитай, исследуй и привези, что интересно. — Я теоретически заключаю, что не должно быть ничего значительного, но так как я этого хочу, то боюсь ошибаться. — Нынче приехала мама здоровая и бодрая. Немного было испортилось у нее дело с Ив[аном] Ал[ександровичем]³ (он там занял деньги, к[оторые] она не хотела отдавать), но он сейчас вечером был здесь, и она отдала ему часть денег и дала ему аттестат и рассталась с ним по-доброму, по-хорошему. В то время, как вы писали о Кузминских, мама писала то же самое из Ясной: недоумевала, как разместиться, если будут Кузм[инские]. Мое отношение вы, я думаю, знаете: неважно ни присутствие, ни отсутствие Кузм[инских], а важны наши поступки по отношению их, по отношению «наших милых братьев» (по-францисковски)⁴ Кузминских, и родителей и мальчиков. Была мама и у Ильи. И ее впечатление, что он вечно в суете. Но общее впечатление ей понравилось. Вот Саша детей учит — это еще хорошо, а Наташа⁵ учится фельшерству, а Соня одна в тяжелое очень для нее время.⁶ Вот и я согрешил, осудил, а хочется поменьше грешить. В последнее время очень распустился. Городская суета и с ней проникающее тщеславие, никогда не отстающий от меня бес, хотя и никогда не овладевающий мною, стал беспокоить меня, и я вчера еще решил исправиться. Не в одном этом, а и в других грехах. Вы не думайте, что старики чем-нибудь отличаются от вас в главном, в настоящем. — Я так много вам нахвастал о своих планах и так мало исполнил, что теперь уж ничего не скажу о том, что делал и думаю делать. — Вчера томил меня Хохлов целый avant soirée,⁷ и мне казалось, что я уговорил его жить с отцом, удовлетвориться самым первым требованием нравственности, но нынче он пришел утром сказаться, что он идет ходить, как Александр Петр[ович],⁸ куда глаза глядят. Очень жаль мне его, и всё в совести сосет что-то, что не я ли и насколько я виною этого разлада. Зато вчера был Буланже.⁹ У него тоже, как и должно быть, семейные бури, но он так хорошо их несет, такой кроткий, тихий и умный, дельный человек. Ему еще прежде Чертков поручил узнать хорошенько все законы о наших диссентерах (dissenters) и он узнал: детей, если они не крещены, по закону следует отбирать.¹⁰ Теперь же Черт[ков] хочет свое, т. е. его матери, имение отобрать от Шрама¹¹ и отдать крестьянам исполу. И об условиях и подробностях этой отдачи поручил Буланже узнать и сообщить ему. — Нынче же приехал Поша. Рассказывает, что там дома ему чуждо, особенно с братом,¹² и грустно видеть то неудовлетворение, кот[орое] дает жизнь, к[оторую] он ведет. Это всегда особенно трагично. Человек приносит самую большую жертву, кот[орую] он может принести: поступается требованиями своей совести и не получает того, во имя чего он принес эту жертву. — «Болвана» я не видал, но нынче на улице увидал старшую Зубову,¹³ и она мне сказала, что Митя¹⁴ болен инфлуэнцой.

Янжула обидели студенты 19 февраля, требовали от него, чтобы он не читал лекций, а он стал читать, и его освистали.¹⁵ И всё это сделали чужие студенты — первокурсные медики, как у вас Брюнетьера.¹⁶ И Янжул не виноват, а противны студенты. И я ходил к Янж[улу] сделать ему visite de condoléance,¹⁷ чем он б[ыл] очень тронут. Дядя Сережа здесь, и я сейчас пойду к нему, чтобы повидаться, пока мы живы, и дать ему случай излить свое недовольство на христианство, а потом поехать и признать, что да, да...

По случаю предисловия к Мопасану я достал книги по эстетике у Стороженки¹⁸ и много прочитал по этому предмету и многое узнал. Прекрасная есть англ[ийская] книга Knight’а Philosophy of the Beautiful,¹⁹ и очень много хорошего в книгах Гюйо²⁰ (забыл, как пишется). Две книги его L’art au point de vue sociologique и др., не помню, содержат много хорошего. Я прежде не читал. Если там нет полной и, главное, ясной теории, эволюционизм путает, то зато много вызывающего на мысли в самом хорошем направлении.