ПСС. Том 62. Письма, 1873-1879 гг. - [44]

⁵ Край письма оборван.

104. Ф. Н. Королеву.

1874 г. Сентября 25. Я. П.

Милостивый государь

Филип Николаевич!

Я решительно не могу исправить мою речь по стенографическому отчету.¹ Если бы было только наврано, я бы вспомнил и догадался; но тут многое пропущено, многое прибавлено, и во многих местах сказано совершенно обратное того, что я говорил. Тут, видно, кто-нибудь поправлял ее по-своему. Вследствие этого моя покорнейшая просьба к Вам следующая: или выпустить мою речь, прибавив объяснение, что гр. Толстой говорил так несвязно и невнятно, что речь его в стенограф[ическом] отчете вышла совершенно бессмысленна и он отказался ее поправить, или найти стенографический отчет и напечатать его, каким он вышел из рук стенографа, без поправок, в которых я заподазриваю Кашина,² или напечатать в этом месте выдержку из моей статьи, теперь, вероятно, уже напечатанной в Отеч[ественных] записках, и которая есть не что иное, как частью восстановление того, что было сказано мною, и частью новые соображения, которые надо выпустить. Если, как я полагаю, последнее есть самое удобное, и Вы признаете это возможным, то, будьте так добры, напишите мне о том поскорее, и я по печатному — отмечу и пришлю вам. Я бы и сейчас это сделал и прислал бы Вам с протоколом, но не получил еще оттисков, которых ожидаю с каждой почтой.

С совершенным уважением и преданностью имею честь быть Ваш покорный слуга

гр. Лев Толстой.

25 сентября 1874 г.

Впервые опубликовано в «Летописях Государственного Литературного музея», кн. 2, М. 1938, стр. 46—47.

Филипп Николаевич Королев (1821—1894) — педагог, писатель и общественный деятель, почетный член Московского комитета грамотности. Сын крестьянина Харьковской губ., Королев окончил в 1841 г. физико-математический факультет Харьковского университета, в 1855 г. получил кафедру практической механики в Горы-Горецком сельскохозяйственном институте, в 1864 г. был назначен директором 2-й мужской гимназии, а в 1869 г. стал одним из основателей Московских женских, так называемых Лубянских курсов и их первым заведующим. В 1870—1876 гг. Королев был директором Петровско-Разумовской сельскохозяйственной академии.

Королев присутствовал на заседаниях Комитета грамотности 15 января и 13 апреля 1874 г., когда выступал Толстой. Не сомневаясь в теоретических достоинствах звукового метода, Королев тем не менее в своей речи 13 апреля отдавал предпочтение методу Толстого как более пригодному в условиях русской жизни того времени.

¹ Заменяя временно председателя Комитета грамотности И. Н. Шатилова, Королев прислал Толстому для исправления стенограмму той части протокола заседания 13 апреля, где была записана его речь.

² Владимир Северьянович Кашин — преподаватель Елисаветинского училища в Москве, секретарь Московского комитета грамотности.

На это письмо 29 сентября Королев отвечал Толстому: «Милостивый государь граф Лев Николаевич, то, что Вы имеете из протокола Комитета грамотности, 13 апреля, списано буквально со стенографического отчета, представленного г-жею Соц, стенографировавшей всё про исходившее в заседании. Чьи-то посторонние поправки, вставки и извращения замечены не одним Вами; то же самое говорил мне Ф. И. Рахманинов относительно своей речи и речи Д. Ф. Самарина. Пришлите мне то, что Вы хотели бы, чтобы перепечатали в этом протоколе из Вашей статьи, которая должна появиться в «Отечественных записках», и я постараюсь сделать как можно лучше».

Отправив первое письмо Королеву, Толстой снова пересмотрел стенограмму, нашел возможным исправить ее и 28 сентября послал Королеву, написав ему второе письмо. См. письмо № 107.

105. П. Д. Голохвастову.

1874 г. Сентября 25...26. Я. П.

Очень благодарен вам, дорогой Павел Дмитрич, за ваши оба письма,¹ на которые я не успел ответить. Мы были у Дьяковых, и я там получил последнее письмо. Не могу сказать, чтобы я был рад известию о положении ваших дел. Это только отсрочка, а неопределенность так мучительна. О Новосильском имении² я навел справки и видел Мяснова³ и отослал ему вопросные пункты. Когда получу ответ, пришлю вам.⁴ Он говорил о цене так, что, я полагаю, за 45 тыс. отдадут. И по всему, что я узнал, я вам очень советую купить. Шатилов писал вам (он мне говорил), что не советует купить, не слушайте его.

Получили ли вы книги ваши, за которые еще раз очень благодарю, и все ли они целы. Некрасова я забыл уложить, пришлю после. Мы вчера вернулись от Дьяковых и принимаемся за свою постоянную трудовую жизнь, и с большой радостью. Гувернера и гувернантки всё еще у нас нет. Данилович мне не нравится, несмотря на то, что вы его покровительствуете, но письмо ваше о нем и всех отношениях его с семейством Васильчикова⁵ — прелесть. Так я и вижу всё это и переживаю. Был я у Леонтьева⁶ за гувернером и говорил о вашей статье о русском стихе.⁷ Он очень желает напечатать ее. Если вы найдете лучше, то хорошо, но не зарывайте ее в какие-то древности. Что делать, журнала негадкого нет, и «От[ечественные] зап[иски]» гадки своей гадостью, и «Р[усский] в[естник]» своей, противоположной той гадости, а середины нет. Очень надеемся на гувернантку через посредство m-lle Elfrot и очень благодарим. Передайте наш поклон Ольге Андреевне и пишите былины; я этим, вместо покорного слуги, заключаю и буду заключать мои к вам письма, пока вы не напишете.