ПСС. Том 55. Дневники и записные книжки, 1904-1906 гг. - [193]

545. 233¹⁰. Получил от Гон[чаренко] озлобленное письмо. — Евтихий Егорович Гончаренко (1883—1923) — бухгалтер, сектант-баптист. Отказался от присяги на призыве 7 ноября 1904 г. в Константинограде, Полтавской губ. Был назначен в минную роту саперного батальона в Омск, где 30 ноября 1904 г. отказался от строевой службы и был переведен на работу в канцелярии. 16 января 1905 г. Гончаренке было объявлено, что он приговорен к ссылке в Якутскую область на 18 лет, но приговор этот не был приведен в исполнение, так как указом о веротерпимости 17 апреля 1905 г. ссылка в Сибирь по религиозным делам была отменена. Толстой 7 июня писал генерал-губернатору Восточной Сибири Сухотину и омскому губернатору Сахарову, прося их облегчить положение Гончаренки. 27 августа 1905 г. Гончаренко был судим военно-окружным судом Сибирского военного округа и приговорен на два года в дисциплинарный батальон с переводом в разряд штрафованных, т. е. с применением, по решению батальонного начальства, телесного наказания. Толстой писал о нем 7 сентября 1905 г. А. В. Олсуфьеву, В. В. Стасову и А. Ф. Кони, прося их сделать, что можно, через правительственных лиц для облегчения его положения. Благодаря хлопотам А. Ф. Кони, дело Гончаренки было затребовано военным министром в Петербург для пересмотра. Гончаренко после присуждения в дисциплинарный батальон был посажен на гауптвахту, а 18 декабря 1905 г. переведен в Омскую гражданскую тюрьму. Новым судом был приговорен к трем годам заключения в дисциплинарном батальоне и отправлен в Иркутск. В 1909 г. был признан больным и уволен в зaпac армии и вернулся на родину. В войну 1914—1917 г. был призван на службу и служил старшим писарем в военной канцелярии. После Октябрьской революции служил в советских учреждениях. В 1923 г., проезжая по железной дороге, был раздавлен паровозом.

Из тюрьмы Гончаренко писал Толстому 9 декабря 1905 г., 26 января, 3 февраля и 6 апреля 1906 г. Во всех его письмах проявлялось раздражение, как против правительства, так и против Толстого и его единомышленников. Д. П. Маковицкий записывает 16 апреля 1906 г.: «Последние письма Гончаренко дышат отчаянием и озлоблением... Лев Николаевич очень страдает за него и огорчается, что он пошел на внешний подвиг, не будучи к нему внутренно готовым».

Письма Толстого к Е. Е. Гончаренке от 19 января и 12 февраля 1905 г. напечатаны в «Письмах Л. Н. Толстого», собранных П. А. Сергеенко [т. I], стр. 292, и т. II, стр. 224. Эти же письма перепечатаны в журнале «Жизнь для всех» 1913, 1, стлб. 75—78, с прибавлением еще других писем Толстого: от 7 июня и 7 сентября 1905 г., 17 апреля 1906 г. и 18 января 1908 г.

546. 233¹². Александ[ра] Петр[овича].—Об А. П. Иванове см. прим. 49.

547. 234^8-9. Братцы, любите друг друга! говорил Иоанн в старости. — По церковному преданию, Иоанн, один из первых двенадцати учеников Иисуса Христа, достигнув глубокой старости, повторял только одни и те же слова: «Братья, любите друг друга». Толстой вспоминает это предание и в своей книге «О жизни», гл. XXX.

548. 234^9-10. испытал это с телеграфистом. — Этот посетитель Толстого нам неизвестен.

549. 235⁷. (табакерка Семена). — «Семен» — вероятно, яснополянский крестьянин Семен Сергеевич Резунов, которого хорошо знал Толстой.

30 июля. Стр. 235—236.

550. 235¹³. Фет Двумя Липками. — Афанасий Афанасьевич Шеншин-Фет (1820—1892) — поэт. Толстой был с ним в дружеских отношениях и вел оживленную и задушевную переписку в течение 1858—1881 гг. «Две липки» — поэма А. А. Фета, посвященная И. С. Тургеневу. Появилась в «Отечественных записках» 1857, 1, стр. 4—16.

551. 235¹³. Здесь Ч[ертков]. — В. Г. Чертков в июле 1906 г. приезжал на три недели в Россию.

552. 235^14-15. Решил отдать с изменениями Пр[авительство], Pев[олюционеры], Hap[oд]. — Изменения в статье «Обращение к русским людям: к правительству, революционерам и народу» были предложены В. Г. Чертковым. С согласия автора, изменения эти были внесены в статью, напечатанную в 1906 г. в Петербурге издательством «Обновление», но издание было конфисковано в типографии. Статья была напечатана издательством «Свободное слово» в Петербурге в 1907 г.

553. 235^15-17. Нынче думал..... соединении в одном дне. — Толстой имел в виду «Круг чтения» на 30 июля.

554. 235^17-18. Люби Бога и ближнего. — «Круг чтения» на 30 июля (изречение 2) содержит 35—40 стихи Евангелия от Матфея.

555. 235^18-19. Тоже самое другими словами — из Марка Аврелия. — Изречение Марка Аврелия, помещенное Толстым в «Круг чтения» на 30 июля (мысль 3), гласит: «Весь мир подчинен единому закону, и во всех разумных существах единый разум. И потому правда едина, и для разумных людей понятие о совершенстве тоже едино». Взято (с добавлением слов: «И потому») из книжки: «Размышления римского императора Марка Аврелия о том, что важно для самого себя», изд. «Посредник», М. (изд. 1, 1888 г., стр. 27; изд. 3, 1911 г., стр. 20).

556. 235^19-20. того самого, к[оторый] гнал и мучал христиан. — При Марке Аврелии было приказано не только хватать тех, кто заявлял себя христианами, и подвергать их тому или иному наказанию, но и отыскивать христиан, если они скрывались, чего не было при его предшественнике императоре Траяне (99—117). По свидетельству христианского писателя того времени Евсевия, сыщики употребляли все старания к отыскиванию христиан. Разрешены были пытки христиан, имевшие целью заставить их отречься от своей веры. Привлекались к суду не только те, кто объявлял себя христианами, но и те, кто были тайными христианами, благодаря чему явилось множество доносчиков. Даже отрекшихся от христианства продолжали держать в тюрьмах. См. А. Лебедев, «Эпоха гонений на христиан и утверждение христианства в греко-римском мире при Константине Великом», М. 1885, стр. 81—122. Причины гонения Марком Аврелием христиан С. Котляревский видит в следующем: «Христианам он ставит в вину фанатизм, тем более предосудительный, что он соединен с тщеславием и страстью к эффектам. Он не понимал христианских мучеников... В глазах императора христиане — люди суеверные, без умственной любознательности и нравственного достоинства; они к тому же для поверхностного взгляда даже в конце II века могли казаться разновидностью иудаизма, а к евреям, по свидетельству Аммиана Марцеллина, император относился с брезгливой враждебностью. Можно сказать, что вообще в наплыве и распространениях восточных культов Марк Аврелий, совершенно непохожий здесь на Адриана, видел моральную опасность и вред. Всех этих антипатий было бы очевидно недостаточно, чтобы императору изменила его обычная снисходительность к заблуждающимся. Против христиан действовал он или, во всяком случае, не останавливал действий местных властей, как ответственный руководитель римского государства. Христианство посягало на религиозные устои этого государства, которые трудно было бы отделить от политических, — его исповедники отказывались принять участие в официальном культе. Пусть христианские апологеты доказывают, что их единоверцы добрые граждане, исполняющие все обязанности, что они молятся за императора и за процветание империи, — в глазах представителей римской государственности, и при том чуждых вульгарных предрассудков, они оставались инородным телом. Можно сказать, применяя понятие, которым так злоупотребляли в защите клерикальной и антиклерикальной нетерпимости, христианам ставилось в тяжелую вину — нарушение морального единства»... (Марк Аврелий, «Наедине с собою. Размышления». Перевод с греческого и примечания С. Роговина, изд. М. и С. Сабашниковых, М. 1914, — «Марк Аврелий». Вступительный очерк С. Котляревского, стр. XXXI—XXXII).