ПСС. Том 53. Дневники и записные книжки, 1895-1899 гг. - [79]
Записано след[ующее]:
1) Люди никак не могут согласиться с нереальностью всего матерьяльного. Все-таки стол есть, и всегда, уйду из комнаты — он есть, и для всех он есть такой же, какой и для меня, говорят обыкновенно. Ну, а когда закрутишь два пальца и катая один шарик чувствуешь несомненно два? Ведь точно так же всякий раз, как я так возьму шарик, будет два и для всякого, кто возьмет так шарик, будет два, а между тем двух шариков нет. Точно так же и стол только для закрученных пальцев моих чувств — стол, а он может быть полстола, >1/>1000 стола, совсем даже не часть стола, а нечто совсем другое. Так что реально только мое, всегда повторяющееся впечатление, подтверждает мое впечатлениями других людей.
2) Странно, Т[аня] возится с дантистами и ей выдернули не тот зуб, и это обстоятельство более всего мне подтвердило то, что я дурно поступил, отдав именье детям.>[165] Им бы было лучше. Только надо б[ыло] уметь, не нарушая любви, сделать это. А я не умел.
3) Удивляешься иногда, каким образом могут умные, хорошие люди отстаивать жестокость, насилия, дикие суеверия церкви. Но стóит вспомнить про сознание угнетения, обиды, начинающее проникать в рабочие классы, и видишь, что это только чувство самосохранения. Только этим объясняется живучесть патриотизма, церкви.
4) Фаресов рассказывал мне про учение Маликова. Всё это было прекрасно, всё бы[ло] христианское: будьте совершенны, как Отец ваш, но нехорошо б[ыло] то, что всё это учение имело целью воздействие на людей, а не внутреннее удовлетворение, не ответ на вопрос жизни. Воздействие на других — главная ахиллес[ова] пята. Так что мое положение, ложное для людей, может б[ыть] оно-то и нужно.
5) Священнику, вообще духовн[ому] лицу, чтобы загладить свой грех, надо с амвона перед всем народом покаяться в обмане — сказать: простите, что обманывал вас... какая сильная сцена! И правдивая.
6) Наше искусство с поставкой потех для богатых классов не только похоже на проституцию, но есть не что иное, как проституция.
20 Февр. М. 1898.>[166]
[25 февраля.] Нынче 25. Ничего не записано. Кое-что поправлял. Нынче писал письма. Больше 7>[167] писем. Но ничего не могу писать, хотя не перестаю думать о Х[аджи]-М[урате] и воззвании.
26 Ф. М. 98. Е. б. ж.
[19 марта.] Больше 3 недель не писал. — Нынче 19 марта 98. Москва. Кончил все свои письма. За это время написал серьезные письма: 1) В америк[анскую] колонию, 2) В Пет[ербургские] Вед[омости] о духоб[орах], 3) В англ[ийские] газеты о дух[оборах] же и 4) Предисловие к английск[ому] изданию Ч[то] т[акое] и[скусство] — о ценз[урных] изуродованиях. —
Внутренняя жизнь моя та же. Как я и предвидел: новое сознание жизни для Бога, для совершенствования любви, притупилось, ослабело и когда понадобилось на-днях, оказалось не недействительным, но менее действительным, чем я ожидал. Главное событие за это время разрешение духоб[орам] выселиться. Ч[то] т[акое] и[скусство], кажется, теперь совсем кончилось. С[оня] уехала вчера в Пет[ербург]. Она всё так же неустойчива. Работал за всё это время мало.
Записано довольно много, попробую. выписать.
1) Одно из величайших заблуждений при суждениях о человеке в том, что мы называем, определяем человека умным, глупым, добрым, злым, сильным, слабы[м], а человек есть всё: все возможности, есть текучее вещество, есть
и т. д.
Это есть хорошая тема для художеств[енного] произведения и очень важная и добрая, п[отому] ч[то] уничтожает злые суждения — ракá — и предполагает возможность всего хорошего. Работники дьявола, уверенн[ые] в присутствии дурного в человеке, достигают великих результатов: суеверия, казни, войны. Работники Божьи достигли бы бóльших результатов, если бы они более верили в возможность добра в людях.
2) Хотят завладеть Китаем русские, япон[цы], англич[ане], немцы; ссоры, дипломат[ическая] борьба, будет и военная, и всё это только совершающееся заквашивание желтой расы в одну христианскую квашню, разнесение и усвоение идей, как Крестов[ые] походы, войны Наполеона.
3) Пишет Le Bon. Не только будут делать пищу в лабораториях, но работать не нужно будет. Люди так дурно распределили свои два отправления: пищи и работы, что вместо радости эти отправления для них мучения, и поэтому хотят избавиться от них. Всё равно, как если бы люди так изуродова[ли] свои отправления пота и дыхания, что искали бы средства искусственным способом заменить их.
4)>[168] Чем больше живешь, тем меньше становится время жизни. Для бесконечной продолжительной жизни — жизни совсем бы не было.
5) Только когда живешь без соображений времени — прошедшего и будущего, живешь жизнью истинной, свободной, для которой нет препятствий. Только тогда недоволен, стеснен, когда помнишь прошедшее (обиды, противоречия, свои даже слабости) и думаешь о будущем: то будет или не будет. Только в одном пункте сливаешься с Богом и живешь своей божеств[енной] сущностью — в настоящем (даже когда живешь животной жизнью). Как только употребишь ум на соображения о том, что будет, так слаб, ничтожен, а как только употребляешь его на то, чтобы делать волю пославшего, так всемогущ, свободен. — Это можно видеть даже по тому, как тотчас же ослабеваешь, лишаешься сил, когда подумаешь о последствиях своего дела.
