ПСС. Том 15. Война и мир. Черновые редакции и варианты. Часть 3 - [118]

[Далее от слов: 2) Как бы мы ни приближали время суждения кончая: Как бы ни была непостижима для нас причина выражения воли в каком бы то ни было своем или чужом поступке, первое требование ума есть предположение причины близко к печатному тексту. T. IV, эпилог, ч. 2, гл. X.]¹⁹⁸⁷

Если бы мы признали¹⁹⁸⁸ в каком-нибудь действии человека отсутствие причины, то этим самым мы бы признали, что действие это, не имея причины, находясь вне закона причинности, не может иметь и последствий, то есть уничтожили бы понятие свободы, как силы производящей.

Итак, для того, чтобы получить понятие необходимости без свободы, мы должны допустить бесконечное количество пространственных условий, бесконечно великий период времени и бесконечный ряд причин.

Для того, чтобы получить понятие свободы без необходимости, человек должен быть один, то есть вне пространства, вне времени и вне зависимости от причин.¹⁹⁸⁹

Только при соединении двух отвлечений обоих источников познания получается¹⁹⁹⁰ представление о¹⁹⁹¹ жизни человека.¹⁹⁹²

Только взаимно определяющиеся эти два понятия (Wechselbegriffe) свободы и необходимости или сущности жизни и разума дают нам представление о¹⁹⁹³ жизни человека.

Свобода, ничем не ограниченная, есть воля человека в его сознании.

Свобода, подчиненная закону необходимости, есть воля¹⁹⁹⁴ человека в своем проявлении. Необходимость без содержания есть три отвлеченные закона разума. Необходимость, имея содержанием свободу, есть <только> приложен[ие] к ней законов разума. Свобода, воля есть то, что рассматривается, необходимость, разум есть то, что рассматривает. Свобода, воля есть содержание; необходимость, разум есть форма.

Свобода и необходимость отдельно суть взаимно исключающиеся и одинаково недоступные понятия, так как понимание жизни одинаково невозможно без формы и без содержания; но свобода ограниченная — воля людей, проявляющаяся в пространстве, времени и зависимости от причин,¹⁹⁹⁵ рассматриваемая законами разума, есть всё то, что мы знаем о жизни человека.¹⁹⁹⁶

Понятие большей свободы и меньшей необходимости или меньшей свободы и большей необходимости есть только определение большего или меньшего приложения законов разума к рассматриваемому им содержанию.

Понятие свободы существует только в сознании и может составлять предмет наук отвлеченных (метафизика, трансцендентная философия, антропология). Свобода же в проявлении своем есть¹⁹⁹⁷ воля, подлежащая законам разума.

Признание свободы человека в связи с внешним миром во времени и в зависимости от причин есть¹⁹⁹⁸ только отречение от законов разума, есть только признание в своем незнании.

История рассматривает проявления воли человека в связи с внешним миром во времени и в зависимости от причин, то есть определяет эту волю законами разума и потому для истории не может существовать понятия свободы.

Для истории существуют только линии движения человеческих воль, один конец которых скрывается в неведомом, а на другом конце которых движется в¹⁹⁹⁹ пространстве, во времени и в зависимости от причин сознание свободы людей в настоящем.

Чем более раздвигаются перед нашими глазами с обоих концов²⁰⁰⁰ эти линии движения прошедшего, тем очевиднее законы этого движения.²⁰⁰¹

Уловить и определить эти законы составляет задачу истории.

ДОБАВЛЕНИЯ

* № 1 (рук. № 49. T. I, ч. 1, гл. I).

²⁰⁰²Annete Д., напротив, была вся преисполнена оживления и порывов, которые она, видимо, долгим опытом едва приучила сдерживать в рамке придворной обдуманности, приличия и discrétion. Annete Д. уже, видимо, прошла тот возраст, когда²⁰⁰³интимные интересы молодой женщины²⁰⁰⁴ — желание выдти замуж — невольно²⁰⁰⁵ стоят на первом плане и поглощают всё остальное, и пылкость ее характера, видимо, вся перенесена была на интересы придворные и политические. Всякую минуту она, видимо,²⁰⁰⁶ готова была сказать лишнее, но²⁰⁰⁷ хотя она и на волоске была от того, это лишнее не прорывалось, и вследствие этого разговор ее, постоянно угрожая крайностью, приобретал больше оживления. Она была нехороша, но приятный огонь глаз и оживление улыбки,²⁰⁰⁸ выражавшей тонкую насмешку²⁰⁰⁹как будто над своею²⁰¹⁰ пылкостью, придавали особенную привлекательность ее умному лицу.

По словам и выражению князя Василья видно было, что в том кругу, в котором они оба обращались, давно установилось всеми признанное мнение об Annete Д., как о милой и доброй энтузиастке,²⁰¹¹ патриотке, которая берется немножко не за свое дело, но которая, хотя и часто вдается в крайность, мила искренностью и пылкостью своих чувств. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Annete, выражала, как у балованных детей, постоянно сознание своего любезного и милого недостатка от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.

Содержание депеши от Новосильцева, поехавшего в Париж для переговоров о мире, было следующее: Приехав в Берлин, Новосильцев узнал, что Бонапарт издал декрет о присоединении Генуэзской республики к Французской империи в то самое время, как он изъявлял желание мириться с Англией при посредничестве России.

Новосильцев, остановившись в Берлине и предполагая, что такое насилие Буонапарте может изменить намерение императора, спрашивал разрешение его величества, ехать ли в Париж, или возвратиться. Ответ Новосильцеву был составлен