Псоглавцы - [25]

Оборотни бывают двух типов – при жизни и после смерти.

Оборотни первого типа, которые «при жизни», – днём люди, а ночью – волки. Волками они могут становиться каждую ночь или только в полнолуние, а самые умелые – когда захотят. Будучи волками, они вполне упитанные и здоровые звери, лохматость нормальная, как у дяди Фёдора из мультика.

Оборотни второго типа, которые «после смерти», – лежат в могилах людьми, а выходят из могил волками. У них железные зубы. В волчьем виде они выглядят болезненно: шкура висит, шерсть клочьями и синюшная, глаза красные. Убежище оборотня-покойника находят с помощью молодого жеребца: его приводят на кладбище и смотрят, возле какой могилы конь испугается и заржёт.

Убивают оборотней традиционно – серебряными пулями. Можно убить и как колдуна: законопатить в спину осиновый кол, отрубить голову, а потом сжечь. Но Кирилл надеялся, что до этого не дойдёт.

Он откинулся на спинку парты и потянулся. Чайник клокотал.

Кирилл прокачал сквозь себя море информации – ну и что? Он ничего не узнал и ничего не понял про деревню Калитино и про свои кошмары. Обычный итог использования интернета при неконкретно и некорректно сформулированном запросе: бездна сведений, нулевой результат. Отыскалась такая толпа псоглавцев, что не определить, какой из них нужен. «Всё» значит «ничего». Кирюша, это несерьёзно.

Вдруг кипящий чайник затих, а экран ноутбука мигнул, и под клавиатурой загорелся огонёк «battery». Кончилось электричество. Может, это коварные псоглавцы перегрызли провод, а может, Лиза мыла пол и случайно выдернула вилку из розетки. Но Кирилл услышал где-то на улице истошный женский крик.

10

Кирилл выскочил на крыльцо и с его высоты увидел, что на дворе у Лизы случилась какая-то заваруха. Кричали оттуда. И кричала не Лиза. На воздухе вопль расслоился на два женских голоса.

Кирилл хотел побежать, но сдержался и вышел на улицу шагом. К забору Токаревых уже сходились люди – несколько баб, старухи, пара мужиков. Пока Кирилл приближался, крики не смолкали.

Небольшая толпа, негромко переговариваясь, стояла в открытых воротах. Среди деревенских жителей Кирилл заметил и детишек, что приехали из города: детишки смотрели во двор, открыв рты – так всё им было интересно и необычно. А вообще толпа напоминала участников похорон, когда кто-то воет и бьётся у гроба, но остальные не пытаются унять эти припадки. Кирилл протолкался сквозь людей, но не сразу поверил тому, что увидел перед токаревским домом.

На ступеньках крыльца дрались Раиса Петровна и носатая, бело-крашеная девка, которую Кирилл уже встречал где-то на улице.

Женские драки Кирилл знал только по видео. «Ангелы Чарли», «Малышка на миллион», конечно, любимый тарантиновский «Kill Bill»… А здесь было совсем не так. Эта драка могла показаться комичной, если бы не была такой постыдной, жалкой и обыденной.

Раиса Петровна косо лежала на ступеньках крылечка, подогнув парализованную ногу, её табуретка отлетела к забору. В волосы Раисе Петровне вцепилась крашеная девка, трясла старухе голову и пинала в живот коленом. У Раисы Петровны была разбита губа, у девки на щеке алели глубокие царапины. Старуха одной рукой держалась за край ступеньки, а другой по-куриному драла девке грудь и бок. Она не давала скинуть себя с лесенки, и девка не могла прорваться в дом.

– Сука паскудная! – визжала девка. – Я те космы вырву, глаза выдавлю! Зарежу Лизку твою блядунью!

– Шалава! – выла Раиса Петровна. – Верка-прошмандовка! Гадина ты и муж твой гадина! Провалитесь вы оба, чтоб вам в аду сгореть!

– Пусти, сука! Пусти к мужу! Лёша! Лёшенька мой!..

– Накажи тя господи, и Лёшку твово накажи!..

Кирилл оглянулся на стоявших рядом мужиков и баб.

– Что происходит? – спросил он.

– Годовалов пьяный к Лизке Токаревой завалился, – пояснил один из мужиков. – Верка хочет его вытащить, Райка не пускает.

– Почему не пускает?

– Верка Лизку порежет.

– А вы чего стоите? – гневно спросил Кирилл.

– Не суетись, – посоветовали ему. – У Годоваловых с Токаревыми такое кажен месяц. Ухайдакаются, сами расползутся.

Смотреть на дерущихся баб Кириллу было невыносимо.

– Знаю, сука! – орала Верка. – Ты мужа моего хочешь к блядовке своей переманить!.. Лёшка, козёл, выходи!.. Пусти меня к нему, сука!

А что там Годовалов с Лизой? – подумал Кирилл.

Он побежал к крыльцу, чтобы оттащить Верку от Раисы Петровны и вместо неё пробиться в дом. Пинаясь, Верка дрыгала ногами, и подол платья заполз ей на задницу. Кирилл увидел белые Веркины ляжки и ниже колен – загар, похожий на гетры. Кирилл со спины обхватил Верку за талию. Верка была сильная, гибкая. Здоровая деревенская тёлка, двужильная в работе и охочая до мужика.

– Уйди! – заорала Верка. – Лёшка, ко мне мужик лезет!..

Кирилл под мышки, пятясь, поволок Верку к воротам, но она двинула Кирилла локтем в бок, рванулась, вырвалась, упала на траву и кинулась обратно к Раисе Петровне. Она сходу снова вцепилась старухе в волосы и стукнула Раису Петровну головой о ступеньку.

Кирилл опять облапил Верку за талию и потащил назад, но теперь Верка тянула старуху вслед за собой за волосы. Раиса Петровна завыла, сползая по лесенке.