Психософический трактат - [29]

5.2220 Если я не сопровождаю свое действие [суждение] соответствующим ему, как мне кажется, высказыванием [компиляция означающих], это не свидетельствует о том, что такое высказывание не может быть сделано, т. е. не существует в свернутой форме.

Можно сказать, что, действуя [суждение], я всегда высказываюсь, хотя, по всей видимости, в большинстве случаев «по умолчанию».

5.2221 Иными словами, всякое мое действие [суждение] должно получить своего рода «визу» моей лингвистической картины мира [высказывание], без которой я не могу действовать [суждение].

Можно сказать, что, хотя мое высказывание и не оказывает непосредственного влияния на мое суждение [континуум существования], однако, подобно трафарету, оно накладывается на континуум существования, позволяя одному действию [суждению] реализовываться (тому действию, что согласуется с высказыванием [компиляция означающих моей лингвистической картины мира]), и блокируя другое мое действие [суждение], которое не может согласоваться с наличествующими компиляциями означающих [высказываниями] моей лингвистической картины мира.

Таким образом, высказывание оказывает свое влияние на континуум существующего не непосредственно, а опосредованно. (Так, сито не определяет размер просеваемого им вещества, но определяет то, какое вещество будет просеяно, а какое будет в остатке.)

5.2222 Такая функция высказывания [моя лингвистическая картина мира] на деле оказывается очень серьезной, поскольку мое высказывание [компиляция означающих], сформированное в моей лингвистической картине мира, может действительно, т. е. «по направленности», противоречить суждению [континууму существования].

(Данное противоречие следует считать «содержательным противоречием».)

Если контекстуальное противоречие может быть разрешено при условии уничтожения ошибок, то в случае содержательного противоречия даже разрешение возможных ошибок не меняет существа дела, поскольку высказывание требует действия, обратного суждению [континууму существования].

Данное содержательное противоречие может быть разрешено мною только путем изменения моего высказывания [компиляции означающих], поскольку же всякое высказывание определяется толкованием, т. е. всей моей лингвистической картиной мира в целом, то изменение высказывания возможно лишь через системную перестройку контекста означающих [моей лингвистической картины мира], что вряд ли возможно без существенных изменений конфигурации моей схемы мира и, соответственно, в моей схемы меня.

5.2223 С другой стороны, очевидно, что целый ряд моих суждений [контакт моей схемы мира и моей схемы меня] оказывается «неучтенным» моей лингвистической картиной мира.

Иными словами: по всей видимости, у меня есть множество суждений [континуум существования], которые не имеют должных «представительств» [означающих] в моей лингвистической картине мира, а потому следует предполагать, что они и не реализуются [континуум существования], не имея должного «сопровождения» [высказываний], согласованного с моей лингвистической картиной мира.

5.223 Таким образом, высказывания [компиляции означающих] организуют мои действия [суждения], но опосредованно.

При этом, однако, их роль может быть весьма существенной.

5.2231 Поскольку высказывание [компиляция означающих] может блокировать одни мои суждения [контакты моей схемы мира и моей схемы меня] и, напротив, обеспечивать возможность других моих суждений [контакты моей схемы мира и моей схемы меня], то понятно, что влияние высказывания [моей лингвистической картины мира] чрезвычайно велико.

По сути дела, моя лингвистическая картина мира ведет свою «политику», основываясь при ее формировании лишь на собственных условностях, в полной мере и по собственному «усмотрению» используя имеющиеся у нее «рычаги» («форпосты веры», «право вето», «ошибки»), да и сам «ресурс» (суждения [контакты моей схемы мира и моей схемы меня]).

5.2232 Подобная избирательность моей лингвистической картины мира позволяет актуализировать совокупность одних суждений [контакты моей схемы мира и моей схемы меня], блокируя (зачастую «автоматически», благодаря тем контекстуальным условностям [контекстуальным анклавам], которые определяют мою лингвистическую картину мира) совокупность других суждений [контакты моей схемы меня и моей схемы мира], создавая таким образом группы «синергистов» и «антагонистов» из числа суждений [континуум существования], что может приводить к мнимым противоречиям уже внутри самого континуума существования.

(Данное противоречие следует считать «мнимым противоречием континуума существования».)

Для разрешения мнимого противоречия континуума существования необходимы как системная перестройка в лингвистической картине мира [высказываний], так и континуума существования [суждений].

Причем, надо понимать, что суждения [континуум существования] воздействуют на высказывания [моя лингвистическая картина мира], а следовательно: те суждения, которые были названы «антагонистами», также имеют свой «голос» (т. е. так или иначе соответствующие им высказывания [компиляции означающих]) в моей лингвистической картине мира. Таким образом, эти противоречивые высказывания, «озвучивающие» альтернативные группы суждений, сформированные опосредованным влиянием моей лингвистической картины мира на континуум существования, являются оппозиционными «дискурсами», которые «сталкиваются» в моей лингвистической картине мира, а я сам, по сути дела, оказываюсь «полем» их «битвы».