Психосфера - [67]

Он выжал из Машины немного больше скорости (по сути дела, он просто ещё больше напряг собственные силы, ведь Психомех теперь был более чем бесполезен), продолжая двигаться вдоль старого речного русла. Его глаза постепенно привыкли к вечным сумеркам, царившим в ущелье, и стало видно, что стены впереди продолжают сближаться и становятся всё ниже. А вдруг этот проход из царства клаустрофобии ведёт в обширную, бескрайнюю страну эльфов! Или, возможно, в логово огров…

Пока Гаррисон себе это воображал, он выбрался из ущелья, окончательно превратившегося в туннель, затем, проехав под аркой, оказался в огромной пещере неправильной формы, обладающей странной красотой и наполненной ещё более странным ужасом; и вот тогда он резко остановил Машину. Возможно, это взгляд съежившейся Сюзи заставил его нажать на психологический тормоз; возможно, уверенность в том, что это было подземное логово самого Зла. Да, мерцающая красота пещеры тоже сыграла роль, но такой же эффект могла бы создать и паутина.

У пещеры был куполообразный потолок, украшенный фестонами острых, как кинжалы, сталактитов, по периметру её с нерегулярными промежутками окружали колонны сталагмитов, пол был достаточно ровным, хотя на нём тут и там были наплывы, напоминающие причудливые грибы, и это давно укрытое от дневного света место освещала призрачная люминесценция, похожая на блеск светлячков, без которой помещение казалось бы тёмной норой. Гаррисон обогнул толстенную колонну, преграждающую путь и затрудняющую обзор, и подъехал туда, где Сюзи присела, тяжело дыша, и скулила. Она тут же вскарабкалась на сидение за ним, прижалась его спине и задрожала, словно только что побывала в ледяной воде.

Теперь Гаррисон увидел причину страха Сюзи и понял, почему боится сам. Без сомнения, существо, которое восседало на троне из сталагмитов — или зависло над ним — в дальнем конце пещеры, было тем самым Другим из его сокровенного сна: богопротивное создание с множеством щупалец, которое не было ни мужчиной, ни женщиной, ни чёрным, ни белым, ни по-настоящему в здравом уме, ни невменяемым, ни гуманным, ни бесчеловечным, а ДРУГИМ, чем все эти вещи.

Этот ужас своими красными глазами вглядывался пристально, испытующе — но не в сторону Гаррисона. Нет, существо смотрело туда, где подножия трона лежал призрак девушки, чьи рыдания были слышны только как далёкие вздохи, чьи черты и фигура прятались в неземном свечении или потусторонней дымке. И хотя Гаррисон мог поклясться, что он знает или раньше знал её, теперь он видел, что она действительно было привидением, призраком; и зная это, он понял, что Другой — некромант, чародей, который поднимает мёртвых и задаёт им вопросы! Но с какой целью и как он это делает, и почему это беспокоит Гаррисона? Какую информацию мёртвые могут сообщать живым, и каким образом эта информация может представлять угрозу для Гаррисона?

Его кожа вновь покрылась мурашками, и всё-таки он заставил Машину двигаться вперёд через открытое пространство пещеры. Но, выйдя из тени окружающих колонн, она… была остановлена. Сила Гаррисона оказалась заблокирована после определённой точки, примерно на полпути, Машина больше не двигалась, словно наткнулась на невидимую стену или непроницаемый барьер. Гаррисон встречался с такими барьерами раньше и знал, что сломать их было невозможно или, по крайней мере, очень сложно. Усталый и обессиленный, каким он был из-за своего страха, он не мог набраться сил даже на попытку прорыва. Как же тогда он сможет помочь девушке-призраку или каким-то образом помешать чародею-некроманту?

Казалось, что он не мог; кроме того, до него постепенно стало доходить, что то, что он видел, было не настоящим, или, в лучшем случае, неким символическим видением из ещё не предопределённого будущего. Иначе почему Другой не смог обнаружить его? Ответ оказался прост: он пожелал заглянуть в будущее, а Другой в этом будущем не желал заглядывать в прошлое. Гаррисон мог наблюдать, но не мог вмешиваться.

Его разочарованию не было предела. Он должен помочь несчастному, светящемуся всё слабее призраку девушки, ни одной черты которой нельзя было разглядеть под её неземным свечением, и чьи произнесённые шёпотом мольбы были адресованы тоже призраку, призраку памяти Гаррисона. Но как он может помочь? Он слишком устал, чтобы сейчас даже думать ясно, он мог только смотреть, как на картину, на которой были изображены он сам, Машина и Сюзи, но в следующее же мгновение он затаил дыхание, потому что увидел ещё кое-что.

Внутри непроницаемой области находились не две фигуры, а три; третья, едва заметная, появилась из-за ряда тонких сталактитов, которые свешивались с изогнутой дальней стены наподобие занавеса, — и Гаррисон узнал этого незримого наблюдателя. Это был Сама Тайна, тоже из его сна во сне, облачённый в Одежды Тайны. Прислужник? Возможно. Но это не объясняло, как он сюда проскользнул, молчаливый и незаметный, и почему теперь бросился между девушкой-призраком и чудовищем и потащил её вверх, вырвав из щупалец ужасного существа.

Они побежали к выходу из пещеры, затем Сама Тайна подхватил светящуюся фигуру, которая обвисла на его руках, почти потеряв сознание. А разъярённый Другой, явно собираясь их уничтожить, вытянул им вслед многочисленные щупальца, со всеми их окружёнными крючками присосками, открывающимися и сжимающимися в неистовстве отвратительного предчувствия. На мгновение Гаррисону показалось, что всё будет хорошо, что этим двоим, возможно, удастся сбежать — но потом они упёрлись в ту же стену, которая не пропускала его самого, а позади них было чудовище, серое, как проказа, и пульсирующее от ярости!