Психосфера - [28]

Семь человек слушали эти установки в третий и последний на сегодня раз, поскольку подъёмник, постепенно замедляясь, уже приближался к поверхности. «Ваша работа на сегодня закончена, — вновь повторял свой монолог голос Губвы, — и вы можете быть свободны. Вы явитесь на работу точно в то время, которое указано в графике дежурств. Этому может помешать только серьёзное заболевание, и в этом случае ваш непосредственный начальник должен быть оповещён заранее. О работе, которую вы здесь выполняли и о том, что вы здесь видели, вы ничего не вспомните. Вы ничего не вынесете из Замка, ни предметов, ни памяти о нём. Когда вы вернётесь в Замок, вы не будете иметь ни личных вещей при себе, ни собственных целей. Вашей единственной целью будет служить мне.

Вы будете знать только то, что я требую, чтобы вы знали. Вашими ответами на вопросы о себе, моей организации, устройстве Замка и обо всём, что касается работы, которую вы выполняете для меня, будут лишь те ответы, которые я приказал вам запомнить.

Вы постоянно будете держать свой разум открытым и восприимчивым для моего. Вы будете подчиняться без вопросов и колебаний любой моей команде, отданной устно или телепатически, кроме тех случаев, когда это может причинить мне вред. При возникновении описанной проблемы вы должны дать объяснение, и я буду искать решение.

Находясь вне Замка, вы не станете замышлять преступлений и будете подчиняться общим законам государства, не будете ни привлекать к себе нежелательного внимания, ни вести себя скрытно или каким-либо иным образом вызывать подозрения. Короче говоря, вы должны жить, как обычные люди, благодаря моему великодушию, и радоваться жизни.

В случае, если вы будете скомпрометированы и любой из моих врагов попытается завербовать вас или вытянуть из вас сведения, разглашение которых я запретил, и в дальнейшем вы окажетесь неспособными отказаться выдать эту информацию — вы просто перестанете функционировать. Вы умрёте.

Это слова Харона Губвы. Как я сказал, так и будет…»

Подъёмник мягко остановился и пульсирующий синий свет погас. Двери открылись и зомби Губвы вышли. Они были в темном подвальном помещении. Двери за ними закрылись, и лифт скрылся из виду.

Гарднер достал ключи, подошел к единственной металлической двери, открыл её сдвоенный замок. Он и другие перешагнули порог и заперли за собой дверь.

Теперь они очутились в месте похожем на подземную автостоянку, покрытую густым слоем пыли, без припаркованных машин. Откуда-то сверху доносился глухой гул транспорта. Шаги отдавались эхом, пока семеро шли по бетонному полу и входили в другой лифт, Гарднер нажал его единственную кнопку. Тремя уровнями выше они вышли на солнечный свет, в толпу на улице, полной интенсивного движения. Двери лифта за ними автоматически закрылись. Наружная дверь закрыла внутреннюю. Табличка над внешней дверью сообщала: НЕ ДЛЯ ОБЩЕСТВЕННОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ.

А под ногами, на глубине более трех сотен футов, затаился Замок, загадочный и… забытый. По крайней мере ими.

Притихшие до поры люди Губвы зевнули, заморгали глазами в свете дня, кивнули на прощание и пошли по своим делам. Как бы там ни было, они были обычными гражданами со своими делами, одетыми в обычную одежду и занятыми обычной повседневной жизнью.

Путь Гарднера пролегал через пару улиц, куда ему нужно было ехать на автобусе.

Ожидая на остановке он прикурил сигарету и заговорил с потной толстой дамой в шляпке с перьями. Прямо через дорогу, указатель на углу здания гласил:

Оксфорд-Стрит W1.

Глава 8

Девяноста минутами ранее, в Линдосе, Вики Малер проснулась, потянулась и посмотрела на часы: 10:30 утра.

Было 10:30 утра по местному времени, и солнце стояло высоко в небе, ярко сияя над крутой скалой Акрополя. Вики зевнула, снова потянулась. Она проспала сколько — шесть, шесть с половиной часов? То же самое и Ричард. Пожалуй, пора разбудить его. Хотя ему не особенно нравилось, когда его будят, как, впрочем, и позволять себе спать слишком долго. Он в последнее время начал жаловаться, что жизнь проходит мимо, когда он спит.

В любом случае, сейчас это будет разумным и полезным. Ему снова снились кошмары, и он начал стонать. Она слышала, как он упоминал Шредера и Кениха, и как один или два раза выругался. Его температура повысилась, капли пота поблёскивали на лбу и в ямке между ключиц; он мотал головой из стороны в сторону, как будто пытаясь найти выход из какой-то ужасной ситуации. Да, она должна разбудить его. В конце концов, это он разбудил её, когда метался во сне.

— Это ложь! — вдруг вырвалось у него сквозь зубы, словно бы он отрицал последнюю мысль Вики. Затем:

— Я падаю! Падаю!

Она быстро к нему подошла и положила руку на плечо. Но поскольку его безумные рывки и метания стали еще более выраженными, она закричала:

— Ричард! Ричард, проснись! Все хорошо!

Он моментально проснулся, его золотой глаз замигал, тело рывком поднялось, он сел вертикально на высокой деревянной кровати. Руки взлетели перед лицом и грудью, как в оборонительной стойке, поэтому Вики быстро отпрянула подальше от него. Потом… его расширенные, цвета расплавленного золота глаза моргнули, сфокусировались, и он увидел её.