Психопаты шутят. Антология черного юмора - [56]

Зубы прикрывают вход в ротовое отверстие, которое, в свою очередь, смыкаясь, помогает зубам осуществлять эту защиту: les dents la bouchent, l’aidant la bouche.

Зубы могут оказывать во рту самую разную помощь (l’aide), находясь внутри него (en la bouche), но зачастую могут выглядеть в своем укрытии некрасиво (laides en la bouche), так что и весь рот покажется уродливым (laid). Но временами, наоборот, зубы сияют белизной, подобной молоку, и тогда это lait dans la bouche.

L’est dam le a bouche следует понимать таким образом: во рту может быть некий dam, беда или ущерб, например зубная боль. Нельзя, меж тем, не отметить, что dam оказывается одного происхождения с зубом, dent. Наконец, les dents-là bouche означает: заткни-ка эти свои зубы, в смысле — умолкни.

Все, что таким образом оказывается вписанным всего в одном слове и легко читается внутри него, верно той неотвратимой истиной, что не знает границ. Все, что говорится на одном из языков земных, говорится для всей вселенной и отзывается в каждом ее уголке; ведь зубы в действительности могут быть и подмогой во рту, и уродством — пусть другие языки мира не говорят об этом так же ясно как французский, но они прекрасно выражают много иных ничуть не менее важных вещей, о которых наш язык умалчивает. Но это не сами языки договорились между собою; это Разум Всевышнего, творец всего сущего, он один предначертал Книгу Бытия. Как же можно было утаить столь очевидную мудрость от всех нас, обитателей земли?

Здесь и кроется тот ключ, что способен отомкнуть все книги слова. ‹…›

Происхождение секса

Прежде всего отметим, что перемена последовательности слов не меняет смысл всей фразы: так, например, «Вот, дверь открыта» и «Дверь открыта, вот!» означают то же самое, что и «Дверь вот открыта…». Так было и в самом начале: à le (тому) в принципе равно le à (туда), а отсюда и là (там); ale, в свою очередь, означало также là.

Установив эту закономерность, идем дальше: ai que ce? было равно ce qu’ai? или qu’ai ce? = qu’ai-je?. Этими словами наш предок вопрошал, где он находится. Также вопросы ai que ce? и est que ce? означали ai или est quoi ici? отсюда получаем слово exe, первое имя для секса (sexe). Одни произносили его закрытым слогом: éqce, другие закрытым: èqce, как звучат и элементы фраз-прародительниц: ai qu ce? и est que ce?. Так и сегодня мы произносим sexe кто séqce, а кто sèqce. Слоги ec, éqce или ek, произошедшие от основного вопроса ai que? стали первым слогом в sexe: éque-ce равно здесь ce éque — последнее может быть и ec, и ek, — дающим в итоге exe.

Тогда вопрос: ce exe, sais que ce? (это знаешь что?) в обеих своих частях дает sexe. Как ни поворачивай: Sais que c’est? или ce exe est, sexe est, ce excés, во всех случаях получается sexe. Кстати, на этих примерах видно, что секс был и первым излишеством (excés). Нет секса, нет и эксцесса — на нет и суда нет, так это можно было бы резюмировать. Во фразе ce exe est можно сочетать по-разному: ce или ceci (это) est (является) un exe (неким exe), а также exe est ce или ceci. Соответственно, указательное ce (это) обозначало прежде всего sexe. Или так: ce ek-ce = ce sexe-ci, по-прежнему получается секс. Тогда и eh, é, è тоже могут выступать заменителями слова «секс»: Ce é que c’est (это что еще за é) — Sexe est (есть секс).

Je ne sais que c’est (я не знаю, что это такое) звучит как Jeune sexe est (секс юн). Первое, что заметили наши предки, еще не осознавая, что это такое, было «юным», только формирующимся половым органом. В этом случае наиболее проницательные из них могли прийти к такому заключению sexe est jeune (секс есть юность), а затем и jeune est sexe (юность означает секс). Слово jeune, соответственно, также становится означающим, применяемым к тем, кто занимается сексом. Человек в юности — ребенок — обладает недоразвитым половым органом, поскольку растет он, по обыкновению, медленно.

Следующая цепочка: Tu sais que c’est bien (ты знаешь, что это хорошо), сходно по звучанию с Tu sexe est bien (твой секс хорошо), а значит, и tu также становится именем нарицательным. Это слово из языка детей: прячь своего tu, свой tutu. Tutu = ton sexe (твой член). Tu relues tu tu — так, наверное, произнес бы ребенок фразу «нашел чем хвалиться». Turlututu, язвительно поддразнивали окружающие того, к кому относится это оскорбительное замечание.

Y ce ai que c’est? Il sait que c’est (он знает, что это так). Y sais que c’est. Y sexe est (и стал секс). Y сначала обозначало половой орган, затем je (я), а после и il (он). Y le sexe est. Il sait que c’est.

On sait que c’est (нам известно, что это так). On sexe est (мы есть секс). Местоимение on сначала обозначало секс, затем комплекс значений en, en ce lieu (здесь, в этом месте), а может, и en ce l’ye (в этом глазу). Секс обретает символ в виде глаза, d’yeu, слегка приоткрытого отверстия. Что же до местоимения on, то оно относится к неопределенно-личным, а потому все имена, которые оно может заменять, прежде всего соотносятся с сексом, истоком всякого живого слова: Pierre, Jean, Julie и так далее sait que c’est bien (знает, что это хорошо), а отсюда и установленное нами sexe est bien. Движущей силой всякого мыслящего существа, человека, члена единой человеческой или Божьей семьи являются секс, пол, половой орган.