Психопат - [58]

Сил нахмурилась. Ей было непонятно, о ком речь.

— На кого, Дональд? О ком ты говоришь?

— О девке из телевизора! -закричал он. — Об этой грязной девке! Белокурой блуднице!

— Оком-то из «мыльной оперы»?

— Не-е-е-ет!

Вопль его прозвучал досадливо, раздраженно — почему она не может понять?

Сил не знала, что делать.

— Дональд, пожалуйста. Может, позвать Сола? Хочешь поговорить с ним?

Глаза Дональда сверкнули.

— Сол тоже грешник. И он, и Чарльз. Они оба грешники.

У Сил словно бы опустился желудок. Ей не хотелось больше ничего слышать. Не хотелось ничего знать о Соле.

Она сурово поглядела на парня:

— Дональд, сплетен не любит никто.

— Но ведь они грешники!Они убили этих людей!

Сил подняла руку к горлу:

— Каких?

Дональд только мотал головой:

— Не знаю, не знаю. Они убили их. Внизу.

— Где внизу?

— Здесь!

Вопль из ада.

Сердце Сил зачастило. Казалось, оно вот-вот разорвется.

— Ты говоришь, что мистер Тейт убил кого-то? Да? Твой друг Чарльз — мистер Тейт — убийца? Может, Сол находился там, а мистер Тейт...

— Нет!Их застрелил Сол. Из пистолета. Обоих.

— Кто они?

— Не знаю, не знаю. Один маленький, угрюмый, он никогда не улыбался. А другой приехал с ним.

Маленький, угрюмый? Мистретта? И Джерри? Сил стало нехорошо. Она закрыла глаза и прижала руку к желудку, потом, опустясь на колени, ухватилась за край кровати. Когда открыла глаза, эта мясистая штука смотрела прямо на нее. Она отвернулась, держась за живот и силясь удержать рвоту.

Дональд прав. Грешат все. Весь мир. Чарльз Тейт — у него на лице написано, что он язычник. Но Сол? И Сол тоже? Неужели все эти годы он лгал ей? Неужели все, что о нем говорят, — правда? Неужели он такой плохой, как считают прокуратура и ФБР? Мог он убить Мистретту сам? Сол ненавидел его, она это знает, у него очень злобный характер. Но...

Господи, помоги нам.

Она резко встала. Быстро перекрестилась, потом схватила с пола брюки и хлестнула ими лежащее на кровати обнаженное тело.

— Надевай, Дональд. Мы должны помолиться.

— Нет! Я должен отре...

— Немедленно наденьте брюки, мистер, встаньте на колени и молитесь со мной.

—Но...

— Сейчас же.

От ее пронзительного крика задребезжали стекла.

Дональд положил ножницы на постель. Вид у него был испуганный.

— Я сказала — одевайся. Не заставляй меня повторять одно и то же.

— Сейчас, сестра.

Он поднял одну ногу и стал натягивать брюки.

Сил ждала, пока он не застегнул «молнию».

— Теперь слезай.

Парень сполз с кровати, словно провинившаяся собака, и встал рядом с ней на колени. Ее платок криво сидел на его голове.

— Молись со мной, Дональд. Мы должны помолиться за души этих грешников.

— Хорошо, сестра.

Он опустил голову и негромко забормотал «Отче наш».

Сил пыталась присоединиться к нему, но не могла сосредоточиться. Из головы у нее не шел брат. И его ложь. Она закрыла глаза, склонила голову и заставила себя повторять слова молитвы. За душу Сола нужно молиться. Ему потребуются их молитвы. Много молитв.

Дональд склонял голову над дрожащими руками, плотно зажмурив глаза.

— ...и остави нам долги наши, яко же и мы оставляем должникам нашим, — шептал он. — Ибо твое есть Царствие Небесное и сила и слава во веки веков. Аминь.

Сил сняла платок с головы Дональда. И повторила:

— Аминь!

Глава 17

Тоцци, сидящий в углу дивана в гостиной Гиббонса, покусывал ноготь и, глядя в телевизор, думал о Джоне. На экране Сол Иммордино таскался взад-вперед по тротуару, обращался к своим рукам, наносил удары по воздуху. Это была копия видеопленки, снятой утром полицейскими у дома сестры Сил в Джерси-Сити. Камера приблизилась к лицу Иммордино. Он держал глаза опущенными и не смотрел в объектив, шаркал ногами и вел бой с невидимым противником.

Гиббонс поднялся из кресла и подошел к видеомагнитофону.

— Полицейские сказали, там все одно и то же. Два часа подобного кривлянья.

И потянулся, чтобы отключить магнитофон.

— Нет, постой, — возразил Тоцци. — Я хочу посмотреть еще.

Он наблюдал за лицом Сила, ожидая, что тот потеряет контроль над собой, взглянет в объектив, покажет, что отдает себе отчет в происходящем. Но этого не происходило. Сол уже набрался опыта.

Гиббонс стоял у телевизора, держа на нем руку.

— Насмотрелся?

Тоцци откинулся назад и кивнул. Гиббонс выключил магнитофон, Сол исчез с экрана. Появилось освещенное прожекторами зеленое поле стадиона «Ши».

— Это дело рук Сола, — сказал Тоцци. — Я уверен. Мистретта, Бартоло — тут все ясно. Джона он принял за меня. Кроме него, больше некому.

И уставился на пальцы, решая, в какой бы ноготь впиться зубами.

— Гиб, ты ничего не ответил. Ты не считаешь, что все это Сол?

Гиббонс по-прежнему сидел в кресле, не сводя глаз с экрана.

— Считаю, ты прав.

— И что же?

Гиббонс искоса глянул на Тоцци:

— И ничего. Мы не можем этого доказать. У него глухая защита. По больничным записям, последний раз он выходил на улицу девятнадцать месяцев назад. До вчерашнего дня.

— Значит, нанял кого-то.

— Кого же?

— Не знаю. Кого-нибудь из старой команды или независимого профессионала. Понятия не имею.

— И я не имею. — Гиббонс размышлял, глядя на экран. — В том-то и дело. У нас нет убийцы, связь которого с Иммордино можно установить, то есть, в сущности, нет ничего. Нам остается вести себя так, как мы ведем. Сидеть тихо, предоставив ему считать тебя мертвым, и продолжать расследование. Если он рвется на место Мистретты, то, возможно, забудет об осторожности, и нам удастся застукать его на горячем. Если повезет.