Психология зла. Почему человек выбирает темную сторону - [18]

Вот базовый сценарий: вагонетка на железнодорожных путях лишается управления. На рельсах лежат пятеро человек, связанных каким-то безумцем. К счастью, вы можете перевести стрелку и направить вагонетку по другому пути. Но, к несчастью, на нем лежит один связанный человек. Нажмете ли вы на рычаг?

Изучая подобные нравственные дилеммы, воспроизводившиеся как в письменных сценариях, так и в ситуациях виртуальной реальности, исследователи обнаруживают, что почти все стараются спасти как можно больше людей. В статье, опубликованной в 2014 году, Александр Скалмовски и его коллеги пишут, что в таких ситуациях «когнитивные ответы доминируют вследствие безличности ситуации»[59]. Авторы утверждают, что «в безличных дилеммах большинство людей обращаются к утилитаризму (или, в более широком смысле, консеквенциализму): они склонны принимать решения, которые приводят к наилучшим последствиям ценой благополучия единственного человека. Это подтверждалось даже в экспериментах, организованных в условиях виртуальной реальности. Ученые провели собственное исследование, в рамках которого участники играли в виртуальной реальности и в процессе им нужно было решить: позволить поезду, которым они управляли, убить десятерых человек или изменить его движение и позволить убить одного. Так, 96% добровольцев пожертвовали одним человеком. Сценарий был повторен десять раз, и почти никто из участников не поменял своего решения. Высшим благом для большинства являлось решение, когда они действовали рационально и обезличенно.

Но затем исследователи слегка поменяли условия и придумали следующее: вагонетка неуправляема и несется по путям. Впереди развилка. Слева стоит мужчина. А справа — женщина. Кого вы выберете убить? Куда вы направите вагонетку — налево или направо?

Скалмовски и коллеги меняли положение мужчины и женщины, но обнаружили общую тенденцию: люди жертвовали мужчиной. Это более надежно подтверждалось для участников-мужчин: 62% убили другого мужчину (или позволили ему умереть). Авторы полагают, что на решение влияет социальная желательность: в обществе защита и спасение женщины считаются более похвальными, чем спасение мужчины. Похоже, мы не просто хотим чувствовать, что поступаем правильно, нам важно, чтобы и другие согласились, что мы приняли наиболее этичное решение. Мы стремимся представляться хорошими. Ждем похвалы. Пусть нас считают героями.

Но все меняется, когда ситуация требует личного участия.

Давайте рассмотрим другую версию. Вагонетка на путях лишается управления. Впереди пятеро человек, привязанные к рельсам безумцем. Вы стоите на мосту над путями, а рядом с вами — толстый человек. Если вы столкнете его с моста на пути, вагонетка остановится. Он погибнет, но вы спасете пятерых. Станете ли вы это делать?

Если вы засомневались и подумали, что не сможете жить в ладах с собой, убив кого-то голыми руками, вы не одиноки. «Напротив, в ситуации личных дилемм, которые требуют задействовать непосредственную физическую силу, чтобы пожертвовать одним человеком, люди оказываются более пассивными и позволяют тем пятерым погибнуть». Исследования показывают, что гораздо меньше людей готовы столкнуть кого-то, чем перевести стрелку, даже если итог — чья-то гибель — один.

Давайте изменим ситуацию в последний раз, как сделала в 2010 году исследовательница Эйприл Блеске-Речек вместе с коллегами[60]. Вот четыре варианта развития событий, которые бы вам предложили как участнику мысленного эксперимента.

Вагонетка на путях лишается управления. Впереди пятеро человек, связанных безумцем. К счастью, вы можете перевести стрелку и поменять путь.

Вариант 1. К несчастью, ко второму пути привязана незнакомая семидесятилетняя старушка.

Вариант 2. К несчастью, ко второму пути привязан ваш двадцатилетний двоюродный брат.

Вариант 3. К несчастью, ко второму пути привязана ваша двухлетняя дочь.

Вариант 4. К несчастью, ко второму пути привязан(-а) ваш(-а) возлюбленный(-ая).

Спасете ли вы незнакомую старушку, вашу дочь или любовь всей своей жизни? Ученые обнаружили: «Как и ожидалось, мужчины и женщины были менее склонны жертвовать одной жизнью ради жизни пятерых, если этот гипотетический человек молод, является генетическим родственником или их романтическим партнером». Столкнувшись с необходимостью пожертвовать близким, личным, мы часто меняем свою позицию по поводу того, как следует поступить. Мы можем счесть, что ничья жизнь так не важна, как жизнь любимых. Даже если придется пожертвовать тысячей людей, чтобы спасти собственного ребенка, опираясь на мораль или по крайней мере на свои инстинкты, мы можем рассудить, что это будет правильным решением.

Джошуа Грин и его коллеги, изучавшие нейропсихологию нравственного выбора, полагают, что мы меняем свою точку зрения относительно дилеммы, поскольку в таких решениях важную роль играют эмоции[61]. Когда мы осуществляем нравственный выбор, полагаясь исключительно на логику, на то, что называют «управляемые когнитивные процессы», мы гораздо более склонны принимать утилитарные решения, которые соответствуют общему благу.

Однако «автоматические эмоциональные ответы», например эмоции, сопутствующие мысли о том, что придется кого-то убить или потерять дочь, могут возобладать над этим процессом. Когда у нас возникает эмоциональный всплеск такого рода, для нас становятся характерны эгоистичные решения. Вместо того чтобы взвесить, что хуже: убить пятерых людей или одного, мы оцениваем эмоциональные последствия убийства собственной дочери или пятерых незнакомцев для себя.