Психология женского насилия. Преступление против тела - [18]

(ibid., p. 98)

Важность работы Пайнз заключается в том, что в ней прослеживается процесс развития нарушенного материнства через фантазии женщины во время ее беременности, направленные на ее идентификацию с внутренней репрезентацией собственной матери, «физически усиленные» во время беременности. Для нарушенных матерей эта интернализованная мать будет также первертным объектом.

Передача нарушенных моделей привязанности

Важное эмпирическое исследование путей передачи нарушенных моделей привязанности между поколениями исходит из теории привязанности, базирующейся на основополагающей работе Джона Боулби. Ранний опыт пребывания в небезопасной среде и определенные стили воспитания, не отвечающие потребностям и желаниям младенца, связываются с последующими трудностями в социальном функционировании. Нарушение привязанности в детстве может привести к проблемам в выстраивании доверительных и стабильных отношений с партнерами, в воспитании своих детей и формировании с ними безопасной привязанности (Fonagy, 1991; Fonagy et al., 1995). Отсутствие доверия и безопасности в ранние годы жизни может иметь долгосрочные последствия в отношении моделей привязанности в более старшем возрасте. Опыт небезопасной привязанности в начале жизни имеет связь с расстройствами личности в зрелом возрасте и изучается в случае взрослых респондентов с использованием интервью о привязанностях для взрослых (AAI), представляющего собой полуструктурированную схему психодинамического интервью, которое позволяет получить богатые качественные данные о характере воспитания в детстве, на основании которых могут быть выявлены конкретные стили воспитания. Респондентов просят описать свои ранние привязанности, чувства к родителям, а также значимые потери или травматические переживания в детстве. Затем привязанности классифицируют по четырем типам, по большей части основываясь на стиле их описания респондентами: «надежный тип привязанности», «тревожно-избегающий тип привязанности», «тревожно-устойчивый тип привязанности» и «дезорганизованный/дезориентированный/неразрешенный тип привязанности» (Holmes, 1993).

Было установлено, что классификация по этим типам привязанности на основе AAI предсказывает конкретные стили родительского поведения с их собственными детьми, о чем свидетельствует наблюдение за реакцией малышей на временную сепарацию от матери или лица, осуществляющего уход, которая была выявлена в ходе эксперимента по методу Эйнсворт «Незнакомая ситуация» (Ainsworth et al., 1978).

Результаты прохождения беременными матерями AAI позволяли предсказывать тип привязанности к рожденным ими младенцам в возрасте одного года с точностью до 70 % (Fonagy et al., 1991). Такая эмпирическая работа доказывает, что существует передача моделей нарушенного воспитания между поколениями, и определяет в общих чертах возможные механизмы возникновения психического вреда. Например, девочка, мать которой не может позаботиться о ее нуждах, впоследствии развивает небезопасную привязанность, в которой хочет, чтобы ее мать была с ней все время, поскольку у самой девочки отсутствует внутреннее ощущение матери.

Такое отсутствие интернализированного ощущения надежной матери приводит к навязчивости в поведении, попыткам остаться с матерью и острому чувству брошенности и страха, возникающему в моменты, когда ребенка оставляют в одиночестве, как будто мать никогда уже не вернется. Согласно психоаналитической терминологии, объектные отношения девочки искажаются и она вполне может проявлять качество «прилипчивости» в ходе психотерапии, совершая отчаянные попытки «цепляться» за терапевта и опасаясь, что о ней не будут думать вне непосредственного физического присутствия. Ситуации сепарации могут казаться ей невыносимыми.

В недавней работе Бейтмана и Фонаги исследуется, как у людей с ранними нарушениями привязанности формируются и развиваются трудности в ментализации своих собственных эмоциональных состояний и эмоциональных состояний других людей (Bateman, Fonagy, 2004). Вместо ментализации такие люди реализуют свои сложные чувства в импульсивном поведении, включая насилие в отношении себя или других. Существует растущая доказательная база, выстроенная на лежащей в основе поведения этих личностей модели нарушенной привязанности, для проведения психотерапии, нацеленной на устранение трудностей в ментализации определенных состояний психики.

Неудачные попытки лиц, осуществляющих уход за малышом, отзеркалить и отрефлексировать его поведение создают в дальнейшем трудности в рефлексивном функционировании самого этого ребенка. Данная работа в большой степени основывается на типах процессов, описанных в данной главе, на способах передачи моделей нарушенных привязанностей между поколениями и на глубинных причинах развития подобных трудностей.

В следующих главах подробно описывается, как эти трудности проявляются в различных актах насилия со стороны женщины в отношении детей, самой себя и партнеров, со ссылкой на модели женского насилия, описанные выше.

Глава 2. Женское сексуальное насилие над детьми

Стряхнув с себя скуку, Руфь спешила приготовить ужин, стараясь успеть до прихода мужа из конторы. Всего две радости она втайне позволяла себе — к одной из этих радостей был причастен ее сын и сама комната, в которой она ей предавалась, в какой-то мере тоже усугубляющая удовольствие. Здесь царил зеленоватый влажный полумрак, так как сосновые ветви прикрывали все окно и приглушали свет. Эту маленькую комнату доктор называл когда-то кабинетом, а теперь, кроме швейной машинки и манекена в углу, здесь стояло лишь кресло-качалка да скамеечка для ног. Руфь садилась, устраивала сына на коленях и кормила его грудью, не отводя взгляда от его закрытых глаз. Ее побуждало вглядываться с такой пристальностью в его лицо не столько чувство материнской нежности, сколько нежелание глядеть на его свисавшие чуть не до пола ноги.