Психология женщины - [59]

Мужские наклонности проявляются в установке женщины на доминирование, в стремлении полностью контролировать детей. Или, возможно, она боится этого и потому слишком потакает им. Может проявиться одна из двух этих крайностей. Мать может бесцеремонно встревать в дела детей или, испугавшись своих садистских наклонностей, оставаться пассивной, не осмеливаясь во что-либо вмешиваться. Обида за женскую роль находит выход в том, что детям прививается мысль, что мужчины – скоты, а женщины – несчастные страдалицы, что роль женщины неприятна и достойна сожаления, что менструация – болезнь («проклятие»), а половой акт – принесение себя в жертву похоти мужа. Такие матери нетерпимы к любому проявлению сексуальности, особенно у дочерей, но нередко и у сыновей тоже.

Очень часто у этих мужеподобных матерей развивается чрезмерная привязанность к дочери, подобная той, которую другие матери испытывают к сыну. Обычно дочь отвечает матери столь же сильной привязанностью. При этом она отчуждается от своей женской роли, и в дальнейшем ей, как правило, трудно достичь нормальных отношений с мужчинами.

Есть еще один важный способ, с помощью которого дети могут непосредственно воспроизводить образы и действия родителей. Родители – объекты не только любви и ненависти, но и инфантильных страхов детских и отроческих лет. В значительной мере наша совесть, особенно ее бессознательная часть, именуемая Сверх-Я, обязана своим происхождением внедрению в нашу личность устрашающих образов родителей.

Этот старый инфантильный страх, относившийся некогда к отцу или матери, может также переноситься на детей и вызывать связанное с ними безграничное, хотя и смутное ощущение небезопасности. По ряду причин это представляется особенно верным для этой страны[96]. Родители выказывают этот страх в двух основных формах. Они страшатся неодобрения детей, боятся, что дети раскритикуют их поведение, пьянство, курение, сексуальные отношения. Или же они постоянно беспокоятся о том, дают ли детям надлежащее воспитание и образование. Причина кроется в тайном чувстве вины перед детьми и приводит либо к чрезмерной снисходительности, с тем чтобы избежать неодобрения ребенка, либо к открытой враждебности, то есть к инстинктивному использованию нападения в качестве средства защиты.

Тема эта неисчерпаема. Конфликты матери со своими родителями могут иметь множество косвенных последствий. Моя же цель заключалась в том, чтобы прояснить способ, с помощью которого дети могут прямо и непосредственно воплотить в себе старые образы и таким образом вызывать те же эмоциональные реакции, которые однажды уже имели место.

Может возникнуть вопрос: какова практическая польза от разнообразных попыток глубже проникнуть в изучаемые процессы для наших усилий по руководству детьми и улучшению условий их воспитания? В отдельно взятом случае анализ материнских конфликтов стал бы наилучшим способом помочь ребенку, однако этого нельзя сделать в широком масштабе. Тем не менее я полагаю, что детальное знание, полученное из анализа сравнительно немногочисленных случаев, способно указать направление, в котором реально находятся порождающие факторы. К тому же знание о завуалированных формах, в которых проявляются патогенные факторы, уже сейчас может оказаться полезным для более легкого их распознавания в практической работе.

Статья 12. Переоценка любви. Исследование распространенного в наши дни типа женщин [97]

Усилия женщины достичь независимости, расширить круг своих интересов и поле деятельности постоянно наталкиваются на скептическую позицию, состоящую в том, что подобные усилия стоило бы прилагать только перед лицом экономической необходимости и что они противоречат врожденным особенностям женщины и ее естественным наклонностям. Соответственно об усилиях подобного рода говорится как о чем-то, не имеющем жизненно важного значения для женщины, все помыслы которой в действительности должны бы сосредоточиваться исключительно на мужчинах и материнстве, в точности так, как поется в известной песенке Марлен Дитрих: «Я знаю лишь любовь – и больше ничего».

В этой связи немедленно приходят на ум всевозможные социологические соображения, однако они слишком известны и очевидны, чтобы заслуживать обсуждения. Такое отношение к женщине, какова бы ни была его основа и как бы его ни оценивали, выражает патриархальный идеал женственности – женщины как существа, единственное желание которого состоит в том, чтобы любить мужчину и быть им любимой, восхищаться им и ему служить, а то и в чем-то копировать. Сторонники подобной точки зрения ошибочно судят по внешнему поведению о наличии внутренней предрасположенности, тогда как в действительности последнюю нельзя распознать как таковую по той простой причине, что биологические факторы никогда не проявляются в чистом, незавуалированном виде, но всегда лишь в преобразованной традицией и окружением форме. Как довольно обстоятельно показал Бриффо в недавно вышедшей книге «Матери», преобразующее воздействие «унаследованной традиции» не только на идеалы и верования, но и на эмоциональный настрой и на так называемые инстинкты невозможно переоценить