Психология войны - [7]

Некоторых из моих московских собеседников-литераторов смущают якобы азбучно-элементарные трактовки уставных положений в произведениях под литобработкой Александра Бека. Так как эти товарищи и поныне　не перестают говорить об этом на любом литературном перекрестке, я позволю ниже повторить свои разъяснения по существу этого вопроса.　

Устав — библия командира. Без глубокого понимания устава не понять образа офицера. Без знания прав и круга обязанностей не создать образа во всей его глубине. Нельзя найти истоки его подвига. Без устава не понять образ офицера. Без устава не понять солдата. Без устава не понять бой. Без устава не понять войну.　

Целые главы устава поднимаются до философских обобщений. Устав есть произведение искусства. Устав есть обобщенный, сжатый, спрессованный сгусток опыта боев — мышление в понятиях, введенное в сознание мыслящих военных руководителей ценою неоднократных, многих жертв, и написан он кровью. В нем вложен, как ни в какой другой книге, здравый смысл (не всем доступный и при изучении требующий детальной расшифровки, трактовки, применительно к обстановке); основные, отправные установки — данные закона, метода тактических и оперативных приемов и способов ведения боя и искусства войны, глубоко обоснованные научно-теоретически и практически многолетним, многожертвенным боевым опытом — историей войн.　

Не каждому просвещенному военному профессионалу доступны все параграфы устава во всей глубине этого понятия. Поэтому многотомные военные труды, написанные до нас и в наше время, имеют единственную задачу — растолковать устав, и армия военных профессоров прошлого и настоящего не может со всей определенностью сказать, что ими это уже достигнуто.　

Сложную проблему в нашей практике представляет знание устава, а понимание — тем более. Следовательно, чтобы понять устав, нужно иметь большую теоретическую подготовку и громадный практический опыт, лично приобретенный на поле боя. Поэтому неоднократные заявления некоторых писателей, утверждающих, что знают устав, невольно, наравне с законно справедливым раздражением, вызывают горькую, но вместе с тем ироническую улыбку…　

Короче говоря, если автор пишет на тему войны, имея под руками документальный материал реальной действительности, ему не избежать устав ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах, так как избегать его — это значит избегать жизнь, избегать живую, жуткую, красочную действительность на поле боя, встать на путь фальсификатора, чего я не желал бы даже врагу своему. На войне случайностей как таковых нет, а есть закономерность. Как и другие явления, бой ограничен своими законами, правилами, нормой. Сборником, собранием этих законов являются уставы.　

Итак, устав — это жизнь. Передача мышления в понятиях, превращение мышления в образы художественной литературы, делающие доходчивыми до массового читателя положения устава, которые необходимы для наших соотечественников, как воздух, на данном этапе развития нашего поколения солдат, рожденных и обязанных сражаться на любом участке в эту эпоху непрерывных войн, сплошной жестокой борьбы, часто доходящей до грубой формы — драки.　

Книга на тему войны должна грамотно, со всей остротой освещать вопросы войны с военной точки зрения, имея центральной фигурой человека в бою и его психологию. Она должна являться для читателя пособием военного просвещения (не только романом), дающим возможность познать умом истину на войне.　

Мне кажется, что любое литературно-художественное произведение на военную тему обречено также на неудачу (неполноценность и неживучесть), если его автор игнорирует устав; этим самым он не только губит для себя хорошую перспективу, а, самое обидное, губит дело, и на многих это несчастье неизбежно обрушивается, потому что они считают, что устав избегать гораздо легче, чем попытаться понять его.　

Мне кажется, что основная задача художника — это возрождать жизнь, нашедшую покой в параграфах устава в сжатом, чеканном, сухом изложении, то есть он обязан оживить устав в общедоступной форме художественного слова. Художник должен заниматься разобщением обобщенных, суммированных уставом фактов, сведенных в единое понятие. Следовательно, художник- писатель должен знать больше, чем устав; если он располагает суммой — найти слагаемые, если он хочет доступно растолковать произведение — найти множимое и множитель, знать делимое и делитель, чтобы сказать о частном. Особенно следует быть осторожным со знаками плюс и минус, дабы сумма и разность ни в коем случае не вышли за рамки справедливости.　

Все экспериментальные приемы боя, тактические и　оперативные замыслы производятся в лаборатории войны — на поле боя, на нас, солдатах. Мы своей кровью подтверждаем правильность или неправильность того или другого положения. Только на нас, солдатах, испытывается эффективность всех вакцин войны, поэтому писателю необходимо прививать себе войну — вакцину и навсегда излечиться от литературного лихачества ума и пера.　

Когда мы говорим об уставе Красной Армии, не следует забывать, что он является разработкой основных положений войны, это не копия петровского устава, или суворовской науки побеждать, или устава какой-нибудь иностранной армии, а самостоятельная, современная военная мысль, сгусток эволюции, обобщения, осознания опыта боев, поэтому каждый, рассматривая свое понятие об уставе через призму критики, обязан доискиваться до истины.