Психология войны - [2]

Долг — это высшее интеллектуальное понятие, вобравшее в себя ум, чувство, волю, совесть, честь, справедливость, правду, любовь. Только сознание долга ставит солдата превыше всего, облагораживает его, удерживает его от низких поступков — трусости и измены. Только сознание долга вдохновляет и воодушевляет, удваивая, утраивая его физическую и моральную силу и способности. Только сознание долга толчок к подвигам; отвага порождает порыв, бурный поток энергии, творческую силу. Только сознание долга — путеводная звезда ко всему благородному, оно делает способным на все великое и прекрасное, на что только способен человек.　

Сильнее долга силы нет.　

Крепче долга брони нет.　

Нежнее долга чувства нет.　

Суровее долга судьи нет.　

Горячее долга страсти нет.　

Священнее долга святыни нет.　

Мудрее долга мудреца нет.　

Искуснее долга творца нет.　

Страшнее долга кары нет.　

Щедрее долга награды нет.　

Светлее долга света нет.　

Прямее долга дороги нет.　

Острее долга языка нет.　

Стремительнее долга тулпара нет.　

Прозорливее долга пророка нет.　

Прозрачнее долга чистоты нет.　

Выше долга вершины нет.　

Долг — дух души, сердце сердец.　

Долг — вершина мечты и славы.　

Долг — основа скромности.　

Долг — вдохновение любви.　

Долг — корень преданности.　

Долг — стержень верности.　

Долг — основание покорности.　

Долг — трамплин к дерзновению.　

Долг — дух мужества.　

Долг — сердце отваги.　

Долг — гроза трусости.　

Долг — фундамент совести.　

Долг — охрана чести.　

Долг окрыляет бескрылых.　

Долг воодушевляет бездушных.　

Долг воскрешает мертвых.　

Долг знает только жизнь.　

Долгу смерть запретна.　

В мире нет и не будет более мощного двигателя, чем долг. Именно так понимает долг солдат. Без глубокого понимания чувства долга, чувства советского патриотизма не понять образ советского офицера и солдата, так как долг происходит от готовности до конца служить идее, не отступая перед трудностями, перед противником.　

Правда — самое питательное средство для воспитания чувства долга, мужества, высокой нравственной чистоты, непоколебимой воли, верности своему долгу. Ложь — самый вредный яд.　

Я понимаю, что задача, стоящая перед писателем, весьма сложная и трудная, так как его произведение обязано быть прежде всего документом политическим, литературным, историческим, военно-биографическим, с живым, мыслящим героем — нашим современником.　

Это налагает на автора большую ответственность перед историей, перед его совестью, перед его творчеством, в то же время закономерно ограничивает его фантазию, стесняет стилистическое выражение мысли.　

Человека эпохи Великой Отечественной войны нужно показать разносторонне — таким, каким он был, таким, каким вышел из войны. Нет абсолютного героя и абсолютного труса. Не было бы трусости — не было бы отваги. Героизм есть результат воинского воспитания и большой внутренней борьбы — с самим собой прежде всего.　

Читателю обыкновенно показывают героя как сверхъестественную личность и тем самым навязывают мысль　о безнадежности подражать ему, вместо вселения в него уверенности в способности совершать такие же подвиги, как и описываемый герой, при условии преодоления ряда внутренних и внешних трудностей.　

В наше время образы создаются не авторами, а войной, суровой и трагической ее обстановкой, и если художник не может стать выше действительности, над жизнью, то пусть не стыдится этого. Будет уже большой заслугой, если он запечатлеет портрет человека войны с прилежностью хотя бы добропорядочного фотохудожника.　

Я считал и считаю, что никто не вправе уходить в область абстрактной фантазии, имея под руками нашу реальную действительность. Но, увы, многие, кто занимается этим в силу своего ремесла, к сожалению, оказались глухими, немыми и, самое обидное, — слепыми; они не увидели, не осознали, не поняли, не вникли во всю тактическую глубину вопроса, тогда как именно они должны были это сделать. По этой причине все прекрасные и жуткие факты войны часто делались и делаются жертвами личной узости и ограниченности авторов, которые приглаживают, отполировывают их до неузнаваемости, излагают отутюженным, гладким языком плохого газетчика, и они уже ничего не имеют общего со своим оригиналом — истиной.　

Описать, показать, как это было на самом деле, — это не упрощенчество, а искусство. Раскрытие смысла борьбы — есть великая задача и долг истинного художника, а люди этой безжалостной борьбы — материал. Их образ, их портрет — скульптурное изображение эпохи и народа, имеющее глубокий смысл на века, так как они (образы) созданы в неповторимых условиях времени и обстановки. До боли жаль, когда эта драгоценность отмечается лишь одним характером и находит только отражение в литературных документах, подчиненных шаблону, когда не показано, что ими движет внутренняя творческая сила, здравый смысл и логика.　

Скажите сами — могут ли фронтовики испытывать уважение к художнику, погрязшему в тине личных, мелких забот и личных, мелких интересов, приниженному повседневной борьбой за существование, а не за творческую жизнь? Конечно, нет. Ведь мелочность его души просвечивает сквозь словесную одежду его произведения.