Психология в притчах - [17]

Лао-Цзы с безразличным видом промолчал.

На другой день Филигранщик снова увиделся с Лао-Цзы и сказал:

— Вчера я над вами насмехался. Почему же сегодня мое сердце искренне от этого отказывается?

— Я сам считал, что избавился от тех, кто ловко узнает проницательных и мудрых, — ответил Лао-Цзы. — Если бы вчера вы назвали меня волом, и я назвался бы волом; назвали бы меня конем, и я назвался бы конем. Если, встретив какую-то сущность, кто-то дает ей название, то, не приняв названия, примешь от такого беду. Я покорился не оттого, что был покорен, а покорился, не изменившись.

Филигранщик пошел бочком, избегая его тени, вошел прямо в дом, не сняв обуви, и спросил:

- Как же мне совершенствоваться?

- Ведешь себя высокомерно, смотришь дерзко, — сказал Лао-Цзы. — Лоб у тебя высокий и простой, а рычишь, словно тигр, вид неестественный. Стоишь, будто конь на привязи. Умчался бы, а насильно себя удерживаешь. Кинешься — так стрелой, разбираешься — так в мелочах, прознал все хитрости, а смотришь безмятежно. Никто не найдет тебя достойным доверия. На окраинах бывают такие, и имя им — воры.

ПОПРАВКА

Суфийская притча

Абдулла бен Яхья показал посетителю рукопись, написанную им самим. Тот указал: «Здесь ошибка!" Абдулла бен Яхья вымарал указанное слово и вписал его заново — так, как подсказал гость.

Когда посетитель ушел, Абдуллу спросили:

— Отчего вы пошли на это, зная, что исправление было ошибочным, и вписали неправильное слово на место правильного?

Он ответил:

— Этого требовала ситуация соблюдения социальных условностей. Человек этот ошибочно полагал, что помогает мне. Он-то думал, что выражение его неведения является свидетельством его познаний. В данном случае я соблюдал социальные нормы благовоспитанности и вежливости и не преследовал интересы истины. Если бы я выступал в роли наставника этого человека — тогда все было бы иначе. Лишь тупицы и зануды воображают, что их долг — наставлять каждого. Люди же отнюдь не ищут наставлений, а, как правило, хотят просто привлечь к себе внимание.

ЯЗЫКОВЕД И ДЕРВИШ

Суфийская притча

— Эй, что случилось? — закричал дервиш, заглянув в колодец.

— Видите ли, я языковед, — ответил голос. — Не найдя в темноте дороги, я, к несчастью, провалился в эту глубокую яму и теперь никак не могу отсюда выбраться.

- Держись, друг, дай мне только раздобыть лестницу и веревку, — ответил дервиш.

— Постойте минуточку, — закричал языковед, — вы неграмотно выражаетесь, к тому же ваше произношение никуда не годится.

— Ну, что ж, если для вас слова важнее их смысла, вам лучше будет побыть там, где вы сейчас находитесь, пока я не выучусь правильно говорить, — ответил дервиш и пошел своей дорогой.

УЧИТЕЛЬ И МУЛЛА

Суфийская притча

Однажды мулла, гордый обладатель лодки, пригласил школьного учителя своей деревни покататься с ним по Каспийскому морю. Школьный учитель уютно растянулся в лодке под тентом и спросил у муллы: Как ты думаешь, какая сегодня будет погода?» Мулла определил, откуда дует ветер, посмотрел на солнце, нахмурился и сказал: "Если ты мне спрашиваешь, то у нас будет буря». Школьный учитель в ужасе сморщил нос и сделал замечание: "Мулла, ты что, никогда не учил грамматики? Нужно говорить не "мне", а "меня"». Мулла, которого так отчитали, только пожал плечами и сказал: Какое мне дело до грамматики?» Учитель был в отчаянии: «Ты не знаешь грамматики! Это значит, что половина твоей жизни пропала даром».

Как и предсказывал мулла, горизонт затянулся черными тучами, сильный штормовой ветер подстегивал волны, а лодку носило, как ореховую скорлупу. Громадные волны обрушивались на маленький челн. Тут мулла спросил учителя: «Ты когда-нибудь учился плавать? Учитель сказал: «Нет, зачем мне было учиться плавать?» Мулла, широко улыбаясь, сказал: «Тогда ты потерял всю свою жизнь: наша лодка того и гляди потонет».

ПРОДОЛЖЕНИЕ ПРИТЧИ О НАРЦИССЕ

Притча от О. Уайльда

Когда Нарцисс погиб, нимфы леса — дриады — заметили, что пресная вода в ручье сделалась от слез соленой.

— О чем ты плачешь? — спросили у него дриады.

— Я оплакиваю Нарцисса, — отвечал ручей.

— Неудивительно, — сказали дриады. — В конце концов, мы ведь всегда бежали за ним вслед, когда он проходил по лесу, а ты — единственный, кто видел его красоту вблизи.

- А он был красив? — спросил тогда ручей.

- Да кто же лучше тебя может судить об этом? — удивились лесные нимфы. — Не на твоем ли берегу, склонившись не над твоими ли водами, проводил он дни?

Ручей долго молчал и, наконец, ответил:

- Я плачу по Нарциссу, хотя никогда не понимал, что он — прекрасен. Я плачу потому, что всякий раз, когда он опускался на мой берег и склонялся над моими водами, в глубине его глаз отражалась моя красота.

ГОТОВ УЧИТЬСЯ ТОТ, КТО НЕ ОСУЖДАЕТ

Притча от П. Коэльо

Великий учитель суфийской традиции Насреддин был приглашен на беседу. Насреддин назначил лекцию на два часа дня, и вокруг нее возник настоящий ажиотаж: тысяча билетов на места в зале были полностью проданы, а более шестисот человек остались снаружи, чтобы следить за беседой по внутренней телесети.

Ровно в два часа вошел ассистент Насреддина и сообщил, что по непредвиденным обстоятельствам начало беседы переносится. Некоторые возмущенно поднялись, потребовали вернуть им деньги и вышли. Но даже при этом внутри зала и снаружи еще оставалось много народу.