Психология в лицах - [45]

Дальнейшее его обучение проходило в одном из старейших университетов Германии — в Гейдельберге. Философским наставником его был Г. Коген (примерно в те же годы у Когена учился другой будущий крупный отечественный психолог С. Л. Рубинштейн, а также Б. Л. Пастернак). Проучившись один семестр на философском факультете, Шпильрейн перешел на психологическое отделение, сделав окончательный выбор будущей профессии.

Психологическое образование он продолжил в Лейпциге под руководством В. Вундта. Будучи студентом Лейпцигского университета, он провел первое самостоятельное психологическое исследование, выявляющее зависимость физического развития ребенка от условий его воспитания. Результаты этого исследования легли в основу диссертации, успешно защищенной И. Шпильрейном в 1914 г.

Начавшаяся мировая война застала И. Шпильрейна в Германии. Как российский подданный он был интернирован. Это положение, однако, не сильно его стесняло. Он продолжал исследования, а результаты одной из работ «О трудных числах и вычислительных задачах» были опубликованы в немецком журнале.

Это была статья, посвященная запоминанию чисел. Автору удалось выявить чувственную окрашенность некоторых чисел, которая выступает одним из условий их узнавания и запоминания. Было обнаружено, что при выполнении счетных операций наибольшие затруднения возникают с цифрами 3, 7 и 9. Шпильрейн отмечал, что это связано со специфическим чувственным тоном, который возникает при восприятии конкретных цифр и реагировании на них.

Интерес к математическим способностям человека и формированию счетных операций сохранился у него на протяжении всей жизни и проявился в оригинальных замыслах, которые, однако, автор не успел завершить.

В 1919 г., отвергнув заманчивое предложение возглавить кафедру философии и психологии в Австралии, Шпильрейн с женой и дочерью решил вернуться на родину. Ехать пришлось кружным путем. Проезжая через Австрию, он имел встречу с 3. Фрейдом, которая, однако, не оказала существенного влияния на его научное мировоззрение.

Проехав Италию и Турцию, семья наконец попала в Тифлис. В ту пору в независимой Грузии интересы РСФСР представляло Постоянное представительство, которое возглавлял С. М. Киров. Шпильрейн был зачислен в штат представительства переводчиком. Здесь, в Тифлисе, он в 1920 г. вступил в РКП (б).

В 1921 г. он был переведен в Москву, где получил должность ответственного корреспондента, а затем исполняющего обязанности заведующего информационным подотделом Наркомата иностранных дел. В круг его обязанностей входила оперативная (как правило, в течение ночи) подготовка обзора иностранных газет для наркома Г. В. Чичерина. Интересно, что Шпильрейна, обладавшего исключительными лингвистическими способностями, часто приглашали в качестве эксперта для установления национальности и места жительства отдельных лиц по особенностям их диалекта.

В 1922 г. Шпильрейн смог вернуться к работе по специальности. Он возглавил психотехническую лабораторию Центрального института труда (ЦИТа). Директор института А. К. Гастев был приверженцем крайне левых взглядов, представление о которых может дать следующий случай. На просьбу Шпильрейна дать отгул для похорон матери Гастев ответил: «Это буржуазные предрассудки. Зачем вам отгул? Ведь она уже умерла…» Принципы «машинизации», внедрявшиеся Гастевым в психологию труда, укоренились и в институте.

Впрочем, личными разногласиями противоречия Шпильрейна и Гастева не исчерпывались. Разных мнений они придерживались и по таким принципиальным вопросам, как методы производственного обучения и задачи научной организации труда. Осенью 1922 г. Шпильрейн покинул ЦИТ.

В 1923 г. он организовал психотехническую лабораторию при Наркомате труда, вошедшую в 1925 г. в состав Московского государственного института охраны труда. В это же время он создал секцию психотехники в Институте психологии. В институте охраны труда, обладавшем хорошей финансовой базой и возможностью приобретать необходимую аппаратуру, велись практически направленные научные исследования. Секция психотехники в Институте психологии имела целью проведение экспериментальных и теоретических исследований.

В качестве основных направлений психотехнической работы Шпильрейн выделял изучение профессий, профотбор и профконсультацию, рационализацию условий труда, повышение эффективности пропагандистской деятельности. Фактически психотехника охватывала широчайшую сферу прикладных психологических проблем. Конкретные исследования Шпильрейна были посвящены решению насущных практических вопросов. Он разрабатывал профессиограммы, консультировал предприятия по переводу на новые режимы работы, в частности на семичасовой рабочий день, создавал методики отбора для Красной Армии.

Круг его интересов выходил за пределы той широкой сферы, которую охватывала психотехника. Его книга «Язык красноармейца» (1928) содержит интересное социолингвистическое исследование, фиксирующее особенности языка военных той поры.

В книге, в частности, приведены опросники, применявшиеся при изучении пассивного словаря красноармейцев. Каждый вопрос сопровождался рядом фиксированных ответов, из которых только один правильный. В опросник включены фамилии руководителей партии: И. В. Сталина, Н. И. Бухарина, Г. Е. Зиновьева, Л. Д. Троцкого, Л. Б. Каменева и др. Вот как звучал, например, вопрос о Сталине: «Кто такой Сталин? — Анархист, коммунист, меньшевик, эсер». За подобную вольность в обращении с исследовательским материалом, вполне допустимую в середине двадцатых, впоследствии пришлось дорого заплатить.