Психология стресса - [64]
Рис. 16. Клинико-физиологические показатели при стрессе у испытуемого Ко-ва: 1 – катехоламины крови; 2 – лейкоциты крови; 3 – артериальное давление (минимальное) в плечевой артерии; 4 – в центральной артерии сетчатки глаза; 5 – показатели самочувствия
Можно предположить, что в данном случае проявляется один из основных законов биологического развития, закон экономии биологических ресурсов, лежащий в основе феномена индивидуальных различий живых организмов. В данном случае одни особи оказываются наделенными большей способностью активно, быстро преодолевать сильнодействующие экстремальные факторы, другие особи более успешны в пережидании неблагоприятных условий, которые могут затянуться. Остается неясным, почему, вернее, зачем для особей, менее успешно адаптирующихся при длительном стрессе, привентивно-защитные вегетативные реакции приобретают губительную "локальную" форму.
Прежде чем перейти к размышлениям над ответом на этот вопрос, нужно сделать следующее замечание. Как будет видно ниже, мы предполагаем, что в основе указанного проявления стресса лежат закономерности, выработанные в ходе биологической эволюции и целесообразные в животном мире. Однако эти эволюционные приобретения не могут быть полезны человеку ввиду отличий его социальной структуры жизни от жизни животных. Поэтому рассмотрим на биологических примерах основные вехи нашего изложения индивидуальных различий стресса (активное – пассивное защитное поведение; защитное поведение – вегетативная защита; тотальные защитные вегетативные реакции – локальное проявление таких реакций).
Согласно закону экономии биологических ресурсов особи с поведением, нецелесообразным для выживания популяции в условиях борьбы за существование, должны быть исключены из популяции, чтобы на них не расходовались экологические потенциалы, которые целесообразнее расходовать на особей, более успешных в адаптации к внешней среде, т. е. на более "полезных", "нужных" для сохранения, выживания популяции. Можно предположить два механизма, способствующих устранению менее адаптируемых особей из популяции при длительном, т. е. сравнительно несильном, не бьющем наповал, стрессоре. Это большая истощаемость адаптационных резервов у таких особей, т. е. меньший запас у них глубоких адаптационных резервов. Второй путь – самоуничтожение таких особей, происходящее по сигналу о неуспешности их адаптирования к требованиям среды и о необходимости сохранить экологический запас для расходования его членами популяции, более успешными в борьбе с окружающей средой. У нас нет данных для обсуждения первого гипотетического механизма устранения менее успешных особей. Вместе с тем есть примеры, говорящие о реализации в животном мире второго такого механизма. Приведем примеры.
У гусениц-шелкопрядов в определенном возрасте становится очевидным подразделение особей на более и менее жизнеспособных (больших и меньших по размеру). Менее жизнеспособные (до 50 % популяций) падают с дерева и погибают. Остается столько особей, что им как раз хватает ресурсов питания, т. е. кроны дерева, на котором они живут [39, 2321. Такое уничтожение гусениц шелкопряда приходится оценивать как "беспричинную" гибель, когда квалифицированные анализы их трупов никаких признаков заболеваний не обнаруживают" [34, с. 431.
Другой пример – тотальная гибель поколения тихоокеанской горбуши раз в четыре года после окончания нереста. Разлагающиеся тушки погибшей рыбы служат кормом для молоди, которая, повзрослев, находит освободившиеся для нее от старшего поколения экологические пространства [79 и др.]. Следует отметить, что смерть горбуши происходит из-за инфаркта внутренних органов. Это указывает на то, что данный механизм используется в природе (отобран в ходе биологической эволюции) для как бы самоуничтожения особи, когда нет причин для ее смерти из-за неспособности противостоять болезни или от старости и т. д.
Допустимо предположить, что инфаркт, в частности, миокарда может служить не только для тотального уничтожения группы животных, сыгравших свою биологическую роль и поэтому лишних в популяции, но и для изъятия из популяции отдельных особей, оказавшихся "лишними" в популяции, т. е. по той или иной причине бесполезными или даже вредными для ее успешного существования. Возникает вопрос, как происходит "включение" подобного механизма "самоуничтожения" особи. Допустим такой схематический случай. Стая хищников гонится за жертвой, которая достается более быстрым и сильным особям. Их действия по достижению цели завершаются удовлетворением их желания, условно говоря, "торжеством победы". В данном случае осуществляется "комплекс активного реагирования" с его двумя фазами: фаза действия, фаза экстаза (см. выше). У особей, оказавшихся многократно (систематически) не успешными в достижении цели, будет накапливаться информация о систематическом отсутствии у них фазы "торжества победы". Как указывалось выше, это приводит особь к пассивному стрессовому поведению и к возникновению превентивно-защитных вегетативных реакций. Локальная модификация этих реакций может привести особь к гибели. В таком случае реализуется уже не защита особей от стрессора, а "защита" популяции от особи, входящей в ее состав, но не способствующей или препятствующей успешной жизнедеятельности и развитию популяции. Можно ли использовать результаты этих рассуждений для анализа "болезней стресса" в человеческом обществе? И до какой степени? Работами Фридмана и Розенмана было показано, что "человек типа А постоянно стремится выполнить слишком много или участвовать в слишком многих событиях за то количество времени, которое на это отведено… Поскольку он многократно создает такие непреодолимые преграды, он подвергает себя более или менее непрерывному давлению временем. Эта самотирания составляет суть поведения человека типа А. Наполнять жизнь непреодолимыми преградами и исключать все очарования жизни – это самая ужасная форма самонаказания" [384, с. 205]. К типу Б были отнесены люди противоположного склада. Люди типа А ("сизифов тип", "стресс – коронарный тип") значительно больше подвержены "болезням стресса". Они, в частности, в 6–8 раз чаще погибают от инфаркта миокарда, чем лица, относимые к типу Б [39].
