Психология стресса - [50]

3) У 28 испытуемых после окончания "оцепенения", продолжавшегося после акустического воздействия примерно 0,5 с., отмечалось выраженное в той или иной степени эйфорическое возрастание поведенческой активности. Испытуемые вставали, оживленно и радостно жестикулируя, начинали рассказывать о своих переживаниях. Эйфоризация поведения часто продолжалась более 30 минут после воздействия.

4) Было отмечено, что движения некоторых испытуемых стали избыточно размашистыми, неточными. Испытуемых не смущала такая неловкость их движений.

5) У трех испытуемых после акустического воздействия возникло и сохранялось более получаса снижение двигательной активности при усилении потоотделения и жалобы на "слабость во всем теле". При этом движения у них были вялыми, замедленными по сравнению с исходным статусом, голос с "плаксивыми" интонациями. Подобные катаплексоидные явления были более заметно выраженными у одного испытуемого (см. ниже).

6) У многих испытуемых (у 34 человек) некоторое время после акустического воздействия имело место мышечное дрожание (тремор). Оно могло проявляться на фоне как повышенной, так и пониженной двигательной активности. Было заметно дрожание рук. У двух человек имело место дрожание нижней челюсти – "зуб на зуб не попадает" (высказывание испыт. К.). Восемь человек сообщили о "внутренней" дрожи – "все поджилки трясутся" (высказывание испыт. С.). Одни испытуемые не замечали у себя тремора, другие замечали, но не обращали внимания, третьи смущались и пытались его скрыть или уменьшить.

Следует отметить, что анализ адекватности самооценочных суждений испытуемых показал, что во многих случаях у них имела место диссимуляция, вероятно не вполне ими осознаваемая. Испытуемые не замечали отмеченных у них экспериментатором двигательных реакций и не могли их вспомнить впоследствии, тогда как эти реакции были зафиксированы в протоколе наблюдения. Часто экспериментатору было трудно сосредоточить внимание испытуемых на самооценке имевшихся у них эмоционально-двигательных реакций.

Таким образом, среди многообразия изменений двигательной активности, имевшей место после экстремального акустического воздействия, можно было выделить следующие основные формы двигательных реакций: первоначальное кратковременное напряжение мускулатуры тела с преобладанием тонуса либо флексоров, либо экстензоров в тех или иных частях, т. е. "вздрагивание"; последующая заторможенность движений, т. е. своего рода дискоординация движений "во времени"; кроме того, проявления незначительной мышечной напряженности, которая также могла являться причиной дискоординации движений; кратковременное состояние, напоминающее "восковую гибкость"; состояние, отличающееся расслабленностью мышц; дрожание мышц тела (тремор) могло наблюдаться на фоне вышеперечисленных двигательных реакций; активизация поведенческой активности часто с явлениями эйфории (у ряда лиц наряду с этим имели место гиперригидность движений, тремор и др.).

При повторных дробных звуковых воздействиях обращала внимание различная у разных испытуемых направленность изменений субъективной оценки экстремального воздействия.

У большинства испытуемых уже во втором для них испытании и тем более при последующих акустические воздействия уменьшали свое стрессогенное действие. Об этом свидетельствовали результаты наблюдений, самоотчеты испытуемых, данные регистрации физиологических показателей, а также показатели выполнения испытуемыми корректурной пробы. Так, при повторном эксперименте у 39 человек отсутствовали внешние проявления испуга и какие-либо двигательные реакции, имевшие место у них при первом воздействии.

У пяти человек в трех-пяти экспериментах повторялось "вздрагивание". Испытуемые сообщали, что эта реакция при повторном воздействии либо не сопровождалась чувством испуга, либо он был незначительным и сочетался с чувством возбуждения, "веселости". Начиная со второго эксперимента практически все испытуемые удовлетворительно выполняли корректурную пробу во время и после акустических воздействий.

Наконец, у трех испытуемых наблюдалась противоположная направленность изменения реакций. Выраженность эмоционально-двигательных реакций при повторении акустического стрессора у них не снижалась, как у испытуемых, реакции которых описаны выше, а, напротив, возрастала. Имевшие место у этих трех человек при первом воздействии чувство испуга, флексорная двигательная реакция с принятием позы "съежившись" или позы с "замиранием" при повторных акустических воздействиях становились более выраженными. Испытуемые связывали это с появлением уже при втором воспроизведении прерывистого звука субъективно неприятного, дискомфортного чувства. Это чувство, по их словам, как бы содержало и внутреннюю напряженность, и непреходящее чувство страха, появившееся после первого воздействия, и тягостное чувство ожидания стрессора с нарастающим беспокойством и т. д. Подобное дискомфортное чувство слегка усиливалось при каждом повторении прерывистого звука, приобретало, согласно самоотчету этих испытуемых, некоторое сходство с болевым ощущением. Только после уговоров лица с подобными реакциями соглашались принимать участие в повторных экспериментах с акустическим воздействием.