Психология религии - [59]

Еще одни нищие духом.

Исправительно-трудовая колония, куда попадают осужденные за разные преступления, конечно, не санаторий. Я не буду говорить, как там организуются исправительно-трудовые работы. Но здесь уместно напомнить, что если эти работы там организованы плохо и если в колонию, особенно в женскую, попадет за совершенные уголовные преступления религиозная «проповедница», то колония легко становится «центром обращения верующих».

И не только потому, что в исправительно-трудовой колонии много культурно опустившихся лиц. В колонии с плохо поставленной воспитательной работой — а мы ведь говорим о таковых — скучно и нудно, а иногда и немало свободного времени. «Проповедница», сыплющая, как из пулемета, тексты из священного писания, религиозные прибаутки, обещающие «отпущение грехов», всегда на фоне однообразия и скуки привлекает внимание окружающих. Наличие у «проповедницы» штампованного ответа на каждый случай жизни оценивается многими как образованность и культурность.

Даже если вначале к ней относятся как к развлекающей чудачке, то потом многие начинают прислушиваться, задумываться, группироваться вокруг нее. И опиумный дурман понемногу начинает затуманивать головы.

Этот рассказ, как и другие, я адресую не только неверующим, но и верующим. Ведь мало кто из последних может считать, что такой путь «обращения» с помощью уголовной преступницы соответствует «закону божию». Но он соответствует закономерностям религиозной психологии, о которой написана эта книга.

Описанная закономерность, неоднократно наблюдавшаяся в исправительно-трудовых учреждениях, может проявиться, хотя и менее отчетливо, не только там, а и в других местах, где людей одолевает скука.

Отсюда понятно значение газет, журналов, радио и вообще организации культурного досуга.

Изуверства и преступления.

Хорошо известны массовые самосожжения в XVII–XVIII веках старообрядцев. А сколько среди них было насильно сожженных!

В 1827 году привлекло к себе общее внимание самоуничтожение тридцати пяти сектантов, а в 1897 году по случаю народной переписи крестьянин Ковалев из секты «странников» выкопал в погребе несколько ям и заживо похоронил мать, жену и детей.

Мне могут сказать, что это «уже в прошлом». А сейчас религия не приводит к преступлениям. Но это не так.

В 1955 году неподалеку от Москвы верующая старуха уговорила верующую дочь «принести в жертву» своих двух детей — мальчиков десяти и двенадцати лет, зарубив их топором.

В 1963 году на Смоленщине один верующий, так же «искупая свои грехи», «принес дочь в жертву богу», опустив восьмилетнюю дочь в прорубь. Никаких психических болезней у этих преступников обнаружено не было.

И совсем уже недавно, в 1964 году, в поселке Мудьюге Архангельской области среди сектантов разыгралась драма. «Богодухновенные избранники» — десяток отупевших, фанатичных людей, жадно впитывающих проповеди сектанта Барышева, должны были помочь истинным христианам вымолить «конец света». Они избили до полусмерти «кающуюся грешницу» Макову и бросили двухмесячного младенца об пол, а школьника Малина в окно. Об этом можно было прочитать в «Комсомольской правде» от 9 сентября 1964 года.

До сих пор в Институт судебной психиатрии не так уже редко попадают на медицинское обследование убийцы, которых признают психически здоровыми, но которые глубоко отравлены религиозным дурманом. Это, конечно, не значит, что любой верующий сектант — обязательно преступник, вроде описанных. Но это значит, что религиозная психология сектантства, в разных его проявлениях, создает благоприятную почву для подобных религиозных преступлений.

Запретный плод сладок.

В Библии, в легенде изгнания из рая, отражена глубокая психологическая закономерность, о которой так хорошо сказал Пушкин в «Евгении Онегине»:

О люди! Все похожи вы

На прародительницу Эву:

Что вам дано, то не влечет;

Вас непрестанно змий зовет

К себе, к таинственному древу:

Запретный плод вам подавай,

А без того вам рай не рай.

Поучительна история картофеля, привезенного из Америки во Францию. Здесь он долго не получал распространения; церковники его называли «чертовым яблоком», врачи считали, что картофель вреден для здоровья, а агрономы утверждали, что он истощает почву.

Знаменитый французский агроном Антуан Пармантье, будучи в плену в Германии, питался картофелем. Вернувшись на родину, он задался целью внедрить его на французских полях. Однако он долго не мог никого переубедить, соотечественники не признавали картофеля. Тогда Пармантье пошел на хитрость. В 1787 году он добился от короля разрешения посадить картофель на земле, известной своим плохим плодородием. По его просьбе поле охранял вооруженный отряд королевских солдат в полной парадной форме. Но только днем, а на ночь охрана снималась. И тогда народ, привлеченный запретным плодом, начал по ночам выкапывать картофель и сажать его у себя в огородах. А этого и добивался хитроумный агроном.

Дешевое чувство протеста.

В соседнем доме со мной живет одна домохозяйка. Икон в ее комнате нет, цитат из религиозных книг от нее никто не слышал. Да и в церковь она никогда не ходила. А вот критику поведения соседей, критику работы домового комитета и Моссовета от нее слышали нередко. И не с глазу на глаз, а на весь квартал.