Психология пророчества - [35]

Обратимся к остроумному замечанию Фредерика Перлза, который

приводит тонкое различие между этими понятиями: выражение "я

хочу признания" вполне можно заменить таким как "мое Эго

нуждается в признании". Но замена "я хочу хлеба" на " мое Эго

хочет хлеба" звучит довольно абсурдно.

Таким образом, становится очевидным, что "Эго" и "Я" -

структуры отнюдь не идентичные.

"Я" - спонтанно, свободно, аутентично, то есть равно себе и

естественно, как естественен миг, когда ребенок произносит это

слово, узнавая свое место в окружающем мире.

"Я" - и есть мир, концентрирующийся в точке своего

самоопределения.

"Я" - это момент истины. И потому «Я» соотносится со

смысловым рядом Жизнь – Живая Зона – Индивидуум.

"Эго" - искуственно, пристрастно, претенциозно, амбициозно,

чванливо и глупо. Оно – проводник чужих желаний, а потому

становится источником личных проблем. «Эго» соотносится со

смысловым рядом Смерть – Мертвая Зона – Личность.

Семантическое поле: Я – Явление – Воля – Слово – Бытие –

Свобода – Индивидуум.

"Я = Явление, являющее себя через Слово".

Психоэенергетически же "Я" представляет собой тот центр

индивидуальности, в котором и сосредоточена личная сила

самореализации.

Нам его остается только найти, чтобы начать осуществление

праксиса Самоактуализирующегося пророчества.

Раздел 3

Характер судьбы и судьба характера,

или

поиск "Я-Центра"

1.

Введение в характерологию

Слово характер по происхождению греческое и дословно

переводится как «запечатление» – charaxo.

Мы можем говорить о чрезвычайном, почти калейдоскопическом

разнообразии вариантов и хитросплетений жизненных линий людей,

но, вместе с тем, мы обнаруживаем и некие универсальные сюжеты в

их существовании.

Эти универсальные, судьбинные сюжеты и определяются тем, что

называется – характер.

И по сути своей характер представляет собою явление более

глубинное, чем это представляется в обыденном сознании или даже

в психологической парадигме.

Характер в целом – это и есть предназначение субъекта,

матрица его предначертания, которая закладывается генетически и

на протяжении всей жизни остается величиной константной.

При этом не следует поддаваться общераспространенному искусу

и путать характер с личностью. Личность – всего лишь набор

психосоциальных программ, результат привитых нам воспитанием

точек зрения, суждений, мнений о себе самом и об окружающем

мире. Личность – это дом на песке. Посыпется песок, рассыпется и

домик. Отождествление с личностью и есть Эго, то есть ложное

«я».

Характер же есть, прежде всего, инстинкт. То есть он

представляет собой изначальную программу, содержащую в себе все

коды нашей реализации. Он предоставляет возможность

рассматривать индивидуум как творческий проект. Каждый из нас

может быть рассмотрен в перспективе такого видения.

Беда педагогического рвения заключается в том, что из

субъекта формируют личность, игнорируя его индивидуальную

сущность. В человеке культивируют личность и тем самым отнимают

у него человека. Развивая Эго, подавляют истинное –

инстинктивное «Я». Но задавленная природа мстит. И не в силу ее

какой-то угрюмой мстительности, но во исполнение закона

возмездия. Заглушенный и атакованный инстинкт оборачивается

неврозами, страданиями, неудачами, то есть нарушением и

снижением жизнеспособности субъекта.

Поэтому характерология касается основополагающей, осевой темы

жизненности субъекта, а именно того, как он себя реализует, то

есть проявит в реальности. Трагедия многих индивидов заключена в

неспособности заявить себя миру в соответствии со своим

предназначением, которое есть ничто иное, как сумма его

врожденных характерологических качеств. Многие из тех, кого

считают бездарными и посредственными, на самом деле, таковыми не

являются – по всей видимости, природа не может себе позволить

такой роскоши. Скорее, их следует назвать неуместными, то есть

такими которые просто оказались не на своем месте. Оттого, даже

если они и добиваются каких-то формальных успехов, то

затрачивают на это огромное количество жизненных сил и,

приобретя вожделенный результат, оказываются истощенными и

начинают понимать, что этот результат – вовсе не то, чего они

ожидали, и что он не принес им ни радости, ни удовлетворения.

Это вполне закономерно, ибо ни один результат не способен

доставить радости, если сам процесс его достижения был

безрадостным и вымученным. Причем не следует, подобную

вымученность принимать за те моменты восторженного поединка с

Неведомым, которые называют «муками творчества», способствующими

рождению истинных шедевров нашей жизни.

В иерархии человеческих потребностей ключевое место занимает,

пожалуй, потребность в определении своего предназначения.

И это не риторическая фраза, не громкий лозунг «царя

природы», возжелавшего исполнить гимн своему величию. Такая

потребность записана уже на пренатальном (дородовом) уровне и

при появлении индивида в этом мире прорывается вопрошанием «кто

я»?

Психиатрам и психотерапевтам хорошо известна та драма,

которая называется кризисом идентичности. Они сталкиваются с ней

каждодневно, когда встречаются со своими пациентами – узниками

собственного Эго, страдальцами, погнавшимися за миражами

иллюзорной личности, и в погоне этой утерявшими собственную