Психология межкультурных различий - [2]

Как любая новаторская работа, книга содержит спорные моменты, которые неоднократно обсуждались в Институте психологии РАН, на секции этнопсихологии Российского психологического общества, международных конференциях и симпозиумах. В некоторых дискуссиях мне приходилось лично участвовать.

К таким остро дискуссионным вопросам относится, например, содержание раздела о криминальной субкультуре как неотъемлемой характеристике русского и советского менталитета. Вызывает сомнение тезис автора о том, что нормы и ценности криминальной субкультуры, сформировавшиеся в сталинском ГУЛАГе, где побывали родственники действительно многих советских людей, оказали такое всеобъемлющее влияние на советское и российское общество. Несомненно, важно привлечение внимания к проблеме преступности, которая захлестнула современную Россию и даже вышла далеко за ее пределы, но серьезное возражение вызывает то, что криминальная субкультура рассматривается автором в качестве неотъемлемого компонента менталитета. В таких вопросах очень важна строгость в использовании не только научных терминов, но даже обычных слов. Здесь очень легко исказить тонкости вкладываемого автором смысла в текст и тем самым вызвать у читателя неадекватное его понимание. Однако, скорее, здесь идет речь не столько о некоторых текстовых «погрешностях» автора, сколько о его понимании сути проблемы, с которым мне невозможно согласиться.

Второе замечание по книге В.В. Кочеткова касается систематизированного описания русского национального характера, которое само по себе чрезвычайно интересно. На одном из заседаний секции этнопсихологии Российского психологического общества в результате очень бурной дискуссии мы пришли к выводу, что «национальный характер» – весьма неопределенное понятие, которое сложно операционализировать, оценивать, измерять. Поэтому вместо этого понятия предлагалось, например, понятие «иерархическая структура этнокультурных характеристик».

В своей книге В.В. Кочетков очень четко утверждает существование национального характера. Сейчас сложилась интересная ситуация. С одной стороны, очень авторитетные специалисты аргументированно оспаривают правомерность использования этого понятия. Но с другой стороны и журналисты, и писатели, и просто «носители» обыденного сознания и здравого смысла не только не оспаривают, но и широко используют понятие «национальный характер», нисколько не сомневаясь в его существовании и объясняя им многие другие феномены. Конечно, делается это явно нестрого, не всегда определяется его смысл, но при этом большинству понятно, что имеется в виду, когда говорится «национальный характер». Думается, что эта дискуссия далеко не завершена. Автора можно, конечно, упрекнуть в упрощенном понимании «национального характера». Однако всякий исследователь знает: если нужно сформулировать позицию определенно, недвусмысленно, то упрощение неизбежно, анализируемый феномен всегда сложнее, поэтому-то часто сознательно избегаются четкие формулировки. Но нельзя утверждать и то, что В.В. Кочетков окажется прав, используя в научном труде образное понятие «национальный характер». В истории психологии известны примеры, когда какой-то термин перестает использоваться как строго научный. Так было с термином «ум», в настоящее время оспаривается строгость использования понятия «воля» и т. д. Важно то, что автор оговаривает некоторые условия проявления национального характера: он сильнее проявляется в тех случаях, когда действуют группы людей, а не отдельные личности; различия национального характера обнаруживаются в формах проявления составляющих его свойств, а не в наличии их или отсутствии у того или иного народа.

Всякие кросскультурные исследования атрибутивно характеризуются многими сложностями, в том числе и методологическими. Очень заманчиво сравнивать группы представителей различных этнокультур по каким-то отдельным, частным психологическим переменным. Сколь бы важными ни были эти переменные, такой путь сравнения в научном отношении может быть недостаточно выверенным и приводить к явно сомнительным результатам, как это уже неоднократно случалось в этнопсихологических исследованиях, вокруг которых потом было много споров. Получалось так, что по психологическим данным один этнос умнее или интеллектуальнее другого, или одна этнокультура агрессивнее другой и т. п. Если учесть ограниченные размеры выборок, частность показателей, низкую надежность получаемых данных, невысокую валидность психологических методик и многое другое, то не приходится серьезно принимать такого рода данные как строго научные. Любой специалист в области кросскультурных исследований хорошо знает об этом, а говоря о В.В. Кочеткове, в этом я уверен, но тем не менее и в данной работе можно обнаружить аналогичные результаты. Например, когда говорится о результатах сравнения интеллектуальных потенциалов российского и американского обществ. Хотя автором и делается ссылка на экспериментальные данные, но они всегда носят узко специальный (как сейчас стали говорить «параметрический») и чрезвычайно ограниченный характер. Когда интеллектуальный потенциал актуализируется в интеграции с эмоциональным, мотивационным или волевым, то его показатели резко изменяются, что в обычных условиях невозможно заметить, поэтому строго говоря, недопустимо констатировать преимущество интеллектуального потенциала какого бы то ни было общества.