Психология манипуляции - феномены, механизмы и защита - [5]

Стремление определиться в собственной логике исследования и вызвало к жизни эту главу. Сфера действия заявленных положений и сделанных выводов при этом ограничена только настоящим исследованием. Речь идет не о предложении новой методологии и не о призыве к коллегам изменить логику психологических исследований, а лишь о прояснении — удобства в работе ради — собственной позиции. Начало настоящей главы посвящено поиску оснований, позволяющих объяснить выбор методологической платформы, в рамках которой выполнена данная работа. Затем внимание читателей будет привлечено к обоснованию адекватности избранной методологической парадигмы применительно к поставленным исследовательским задачам.

1.1. Выбор парадигмы

Трудность, с которой сталкивается психолог-исследователь, заключается в том, что ему приходится лавировать между общенаучными нормами и внутренней сущностью изучаемой реальности.

С одной стороны стоят традиции университетского психологического образования, которые (в части программ) отражают ценности и требования экспериментальной науки, явно ориентирующие на физику как «образцовую» науку. Примеры постулатов естественнонаучного способа мышления:

· факты — превыше всего,

· законы природы — это обнаруживаемые исследователями устойчивые тенденции или факторы, действительно существующие там, где мы их обнаруживаем — в природе,

· истина — одна для всех,

· любое суждение является или истинным, или ложным — третьего не дано и т. п.

С другой стороны психолог соприкасается с несколькими классами психических феноменов, которые упрямо отказываются подчиняться естественнонаучной логике: факты возникают в результате желания их иметь; почти каждое утверждение оказывается относительным и допускает множественность истолкований; как факты, так и суждения видоизменяются при смене контекста; взаимосвязанность всего со всем столь велика, что «установить наличие зависимости» можно между всем, что угодно...

Научные нормы предписывают проводить подробный анализ, который, препарируя и умерщвляя живую ткань жизни, ведет к более детальному описанию — ив этом смысле пониманию — изучаемой реальности. Но платить за это приходится потерей целостности понимания [Гадамер 1988; Хёйзинга 1992; Гроф 1993; Крипнер и де Карвало 1993; Бейтсон и Бейтсон 1994; Федоров 1992, 1995]. Прогрессирующее дробление предмета исследования ведет к узкой специализации, в результате — к утрате контекста. Сущность психологической феноменологии, наоборот, требует умения восстанавливать этот контекст, более того, включать его в работу, буквально «держать под рукой». В противном случае от нас ускользает само качество психического.

В естественнонаучной логике идеалом является умение предсказать некое явление, основываясь на законе, которому это явление подчиняется. Психическая же реальность такова, что основную свою сущность выражает в непредсказуемости [Налимов 1990]. Стремление предсказывать неизбежно сдвигает исследователя на изучение следствий из этой сущности, более поверхностных ее проявлений.

Психологам приходится отказываться также и от привычки мыслить в рамках дихотомии «или верно, или неверно». Взамен приходит суждение «все верно и все неверно одновременно», которое предполагает проводить тщательную рефлексию исходных оснований при вынесении оценочных суждений.

1.1.1. Парадигмальные координаты

Одну из попыток осмыслить подобные затруднения предпринял А. Бохнер [Bochner 1985]. Автор начинает с того, что подвергает сомнению следующие исходные допущения социальной психологии:

1. Цель науки — представление реальности.

2. Наука устанавливает общие законы, которые «вскрывают» или «объясняют» связи между наблюдаемыми явлениями.

3. Наука сосредоточивается на стабильных и надежных связях между наблюдаемыми явлениями.

4. Научный прогресс линеен и кумулятивен.

В завершение полемической части своей статьи он констатирует, что ни одно из этих притязаний не удовлетворено и в результате приходится признать, *что:

а) внеисторические законы социального взаимодействия все еще не открыты;

б) с помощью теоретических понятий не удается недвусмысленно ухватить суть наблюдаемых явлений;

в) не обнаружено ни одного метода, который бы смог разрешить теоретические баталии.

17

Автор вводит представление о трех уровнях научной методологии в социальных науках, в частности, в психологии, соответствующих трем целям науки. В таблице 1 приводится авторское резюме, заимствованное из указанного источника [Bochner 1985, с. 39].

Таблица 1 Три уровня научной методологии

Перспектива:

Эмпирицизм

Герменевтика

Критицизм

Цели:

Предсказание и контроль

Интерпретация и понимание

Критичность и

социальные

изменения

Взгляд на феномены:

Факты

(внеисторические)

Смыслы (контекстуальные)

Ценности (исторические)

Функции:

Подвести под закон

Поместить в объяснимые рамки

Просвещение и эмансипация

Каким образом производятся знания:

Объективирование (зеркальное)

Путем наставлений (бесед)

Рефлексия (критическое оценивание)

На основании чего выносится суждение об истинности:

Фальсификация (Поппер)

Экспертное подтверждение (Рикёр)

Свободный консенсус (Хабермас)

Естественнонаучный уровень методологии здесь обозначен как эмпирицизм. Наиболее подходящей для социальных наук парадигмой на данном историческом этапе, по мнению А. Бох-нера, является герменевтика. Очевидно, что данные «уровни» в уровни не выстраиваются: внутри каждого критерия смена признаков не подчиняется единой логике, остается неясно, какой уровень должен занимать ведущее положение и пр. Они выглядят скорее как разные способы научного мышления, ни один из которых не может претендовать на статус безотносительно предпочтительного.