Психология личности в трудах отечественных психологов - [19]

Другие проблемы – строения и иерархизация мотивов, переход ситуационно возникающих мотивов в устойчивые личностные образования, переход социального мотива во влечение – очень важны.

Болезни мозга вызывают различные виды нарушений личности – изменение иерархии мотивов, их смыслообразующей функции, порождение патологических потребностей и мотивов и др. Изучение этих нарушений важно не только в коррекционном плане, но и в теоретическом, так как здесь вскрываются механизмы порождения новых потребностей, мотивов, ценностных ориентаций человека. В этом отношении показателен анализ наркоманической потребности, в частности алкогольной, проведенный Б. С. Братусем.

Понятно, что потребность в алкоголе не входит в число естественных. Человек начинает пить из чисто ситуационных мотивов («хотелось казаться взрослым», «алкоголь повышает активность», «становишься храбрым»).

Мы не будем характеризовать становление болезни алкоголизма, оно достаточно описано. Хотелось лишь подчеркнуть, что при систематическом употреблении алкоголя, когда появляется так называемая «биологическая зависимость» от него, перестраивается система потребностей. Из ситуационно обусловленной потребности она превращается во влечение, притом императивное, главенствующее. В итоге потребность не может быть удовлетворена в рамках социально принятых нормативов и ценностей. Для ее удовлетворения выделяются вспомогательные средства, носящие антисоциальный характер (Братусь, 1974).

Можно проследить и изменение других потребностей, например всепоглощающей заботы о своем здоровье, потребности накопления. Исследования, основанные на корреляции отдельных процессов, показывают лишь феномены, они не могут восстановить картину порождения и динамики потребностей. В жизни человека все время происходят переходы одной деятельности в другую: ситуативно вызванные поступки могут быть обнаружены и у людей, способных в основном регулировать свое поведение, и наоборот, люди, казалось бы, безвольные, в состоянии совершать целенаправленные поступки, если создаются определенные социально-общественные условия.

С. Л. Рубинштейн настаивал на том, что психологам следует сосредоточить свое внимание на проблеме перехода «ситуационно, с течением обстоятельств порожденных мотивов (побуждений) в устойчивые личностные побуждения» (1959). С таким «переходом» связан и вопрос предсказания, прогноза поступков человека. Этого нельзя сделать путем поиска отдельных, заданных особенностей и их корреляций. Только целостное исследование здоровой или больной личности позволяет уловить тот переход, о котором говорил Рубинштейн и который для самого человека остается часто неосознаваемым. ‹…›

Из всего сказанного следует, что патопсихологические методы в руках профессионально подготовленного и опытного специалиста оказываются пригодными для исследования отношения больного, иерархизации его мотивов, самоконтроля и саморегуляции. Иными словами, специфика патопсихологического эксперимента, направленная на исследование не отдельных процессов, а на целостный анализ действий больного, таит в себе возможность подойти к решению многих сложных проблем развития личности.

Еще одна принципиальная ценность патопсихологического эксперимента состоит в том, что данные экспериментального исследования соотносятся с историей жизни заболевшего человека.

За последнее время в патопсихологических исследованиях все больше применяется анализ личностных изменений по данным истории болезни… В истории болезни, написанной квалифицированным психиатром, собраны сведения, характеризующие жизненный путь человека, его интересы, взаимоотношения в коллективе, семье. От хорошего врача-психиатра не ускользнет ни единая деталь из жизни больного.

Психолог должен уметь по данным истории болезни составить жизненный путь больного. Если для психиатра более важным является становление симптомов, их последовательность, то для психолога важно все то, что относится к изменению личности, становлению нового мотива, появлению новых целей…

Психологический анализ клинических данных не является самоцелью, он должен привести к вопросу о механизмах порождения аномалии личности. Тем самым реализуется принцип, провозглашенный Л. С. Выготским, что к психологическим явлениям нельзя подходить как к чему-то готовому. Для того чтобы понять их природу, надо изучать их в развитии. В зависимости от того, что явилось ключевым в нарушении личности, в зависимости от гипотезы о порождающих это нарушение механизмах строится и патопсихологический эксперимент, отбираются те или иные приемы. Нельзя употреблять один и тот же стандартный набор методик, так как аномальное развитие личности – это всегда новое качество. Эксперимент не только проверяет нашу гипотезу, но и привносит новое прочтение того, что написано в истории болезни. И наоборот, часто клинические факты помогают понять выявленные нами экспериментальные данные.

Из всех прикладных областей психологии патопсихология с ее методом является, пожалуй, наиболее близкой к общей психологии. И хотя мы не выводим закономерностей развития нормальной личности на примере больной, материал, который предоставляет патопсихология, важен для разрешения таких вопросов, как иерархизация мотивов, становление целей, переход одних деятельностей в другие, соотношение первичных и вторичных явлений в становлении личности. Материал из области патологии может ответить на многие еще не решенные вопросы общей психологии личности.