Психология допроса военнопленных - [3]

• кто оказывает помощь беженцам, наименование и местонахождение организации, вид и уровень этой помощи;

• личная документация беженцев в Пакистане и Иране. Условия передвижения беженцев за рубежом, устройства их на работу, организация беженцев, их цели и задачи.

В звене отряд-бригада на допрошенного пленного составлялся первичный протокол допроса. Протоколы допроса велись в повествовательной форме по разделам вопросника. Они были краткими и сжатыми по форме и передавали основную сущность показаний пленных. Подробно излагалось лишь то, что могло представлять интерес для командования и вышестоящего штаба. Составлял протокол переводчик (офицер-разведчик), подписывал его и докладывал по инстанции.

Передача содержания допроса производилась путем отправки протокола в штаб нарочным, почтой, по каналам телефонной или телеграфной связи.

Пункт сбора пленных и задержанных организовывался в звене отряд-бригада до начала боевых действий вблизи командного пункта на удаление до 1 км. Место его развертывания выбиралось в оврагах, лощинах, т. е. в ненаблюдаемом районе с использованием естественных маскирующих свойств местности. Доступ в этот район личного состава запрещался, за исключением лиц, допущенных к работе с пленными. Для содержания пленных и задержанных сооружались из подручных материалов (камней} ограда и накрывалась брезентом или развертывалась палатка. У входа выставлялись 1–2 человека охраны. Для обеспечения и охраны пункта сбора пленных и задержанных выделялось одно отделение (экипаж) из состава разведывательного подразделения.

Работа с пленными в частях специального назначения строилась на основе директивы НГШ ВС СССР, инструкции по работе с пленными, перебежчиками и задержанными. В соответствии с этими документами в частях были созданы группы захвата пленных, а также группы допроса, в которые вошли переводчики, наиболее подготовленные офицеры, а также представители особых отделов и политорганов. В боевых приказах подразделению конкретно ставилась задача по захвату пленных, организовывалась подготовка групп захвата.

Опыт афганской войны показал, что при правильно организованной работе с пленными от них можно получать ценную информацию непосредственно на поле боя.

Так, например, в ходе налета 100 разведывательного отряда на караван, находящегося на дневке в районе населенного пункта Танги-Такчи, 19.3.85 был захвачен пленный, по национальности пуштун. В ходе боя он был допрошен и дал показания о наличии склада с оружием и боеприпасами. Используя пленного в качестве наводчика, личный состав 1 роты захватил склад, в котором находилось 200 выстрелов к безоткатному орудию, 32 выстрела к РПГ, стрелковое оружие и боеприпасы к нему. Хорошо подготовленная и продуманная работа с пленным в 500 разведывательном отряде, который при первичном допросе ничего не показал, в последующем дала хорошие результаты. По показанию пленного было совершено три боевых выхода, в результате которых было уничтожено: мятежников – 131 человек; захвачено: стрелкового оружия – 16 шт., ПТМ – 25 шт., мин к 82-мм миномету -15 шт., большое количество ручных гранат и боеприпасов к стрелковому оружию.

Только за 1987 г. частями и подразделениями специального назначения было захвачено 372 пленных, 157 из которых дали достоверные показания о местонахождении караванов, бандформирований и их объектах.

Однако в работе с пленными имелись и определенные трудности, такие как отсутствие переводчиков со знанием языка пушту, что создавало большие трудности при допросе, к допросу приходилось привлекать лиц из числа сотрудников МГБ, царандоя, которые сами не умели читать рукописный текст, слабо владели русским языком, не могли работать с захваченными документами, а в некоторых случаях имела место утечка информации.

Многочисленные примеры из опыта ведения боевых действий в Афганистане показывают, что в ходе допроса пленных, изучения захваченных документов, своевременного опроса местных жителей добывались важные сведения о караванах, бандах мятежников, их базах, складах с оружием и боеприпасами. Все эти сведения помогали командованию произвести наиболее правильную оценку сил мятежников и принять правильное решение.

Полнота и ценность сведений, полученных от пленных, в значительной степени зависело от искусства допрашиващего и от владения им техникой ведений допроса. Знание офицерами-разведчиками иностранного языка, техники допроса давало возможность более качественно решать поставленные задачи».

Исследование психологических аспектов плена

Война – это эпидемия жестокости, убийств, безумного, всепоглощающего страха, массового сумасшествия, тяжелых утрат, боли от ранений и травм, крушения ценностей, нечеловеческой усталости и всеобщего хаоса. Война создает множество сложнейших комбинаций, когда возможности человека оказываются на пределе. Но, пожалуй, самым худшим исходом войны для отдельного ее участника, а иногда тысяч и миллионов воинов, является плен. Признание того, что солдаты любой, в том числе и своей, армии могут быть пленены, требует не просто трезвого взгляда на войну, но и определенного мужества. В нашей армии, к сожалению, на протяжении многих лет такая объективная реальность войны, как плен, просто игнорировалась, и практически всех военнослужащих, попавших в плен, относили к предателям. Такой подход, в конце концов, унижал нашего воина и само государство, где «предательство» приобретало гигантские масштабы. Между тем процент перебежчиков за годы войны не превысил 15 человек на 1 000 военнопленных. А это значит, что «быть пленным», «попасть в плен» и «сдаться в плен» – явления совершенно разные с нравственной, поведенческой, психологической и юридической точек зрения, так же как и «предатель», «изменник», «пленный» – характеристики совершенно разных личностей. Мы не поощряем сдачу в плен, но допускаем боевые ситуации, в которых этого нельзя избежать.