Психология день за днем. События и уроки - [3]

Однако этот впечатляющий опыт, вернее – навеваемые им размышления, можно расценить как далеко не однозначный аргумент в пользу гуманистической теории. Во-первых, выбор между полезным и вредным для желудка и для души вряд ли осуществляется по одному и тому же принципу. Как уже было сказано, даже крыса способна выбрать оптимальный вариант насыщения своего организма питательными веществами. Но поставьте ее в условия дефицита этих веществ, да еще и в условия конкуренции с себе подобными. Как она себя поведет? Попытается насытиться любой ценой, вырвет вожделенный кусок у другой крысы, а коли та станет сопротивляться, так и загрызет ее ради собственного выживания. И тут неуместны никакие моральные оценки, потому что природе чужда какая бы то ни было мораль. Человек тем и отличается от братьев своих меньших, что перед ним стоит экзистенциальная дилемма добра и зла, и выбор в пользу добра вряд ли можно вывести из его органической природы. Предоставленный сам себе, он, наверное, сумеет удовлетворить свои нужды. Но сумеет ли он проделать то же самое во взаимодействии с себе подобными, причем проделать это с соблюдением вековечных нравственных норм и моральных заповедей? Как ни хочется поверить в то, что они заложены в его природе, верится в это с трудом. Добродетель вряд ли вырастает изнутри, скорее она должна быть усвоена, а для этого сначала преподана. Дитя не знает никаких регуляторов поведения, кроме собственных нужд, и только воспитание, причем зачастую откровенно директивное (“Нельзя!”), позволяет ему стать человеком в подлинном смысле этого слова. В конце концов, мораль – категория сугубо социальная, она присуща человеку как общественному существу, а как существу биологическому она ему абсолютно чужда, как и крысе.

Конечно, очень хочется верить, что ростки доброго и светлого произрастают в каждой душе. Вот только на каждом шагу приходится наблюдать, как они чахнут и гибнут под тяжелыми наслоениями грязи. И очень часто, прежде чем высвобождать и поливать слабые ростки, необходимо сначала разгрести, расчистить и продезинфицировать огромную духовную помойку. А иногда приходится с огорчением признать, что слабые ростки задавлены безнадежно, и грязь составляет основное и единственное содержание данного духовного пространства. Террорист, пытающий невинную жертву; самодовольный нувориш, сбивший своим джипом ребенка и скрывшийся с места преступления; беспринципный генерал, продающий врагам снаряды, которыми будут разорваны его солдаты… – все они представляют собою то, что они творят, а не то, что якобы заложено в них мудрой природой. И отношения заслуживают соответствующего. И когда сталкиваешься с явным идиотом, нравственным дегенератом и подонком, как-то не удается вспомнить об эмпатии, безусловном принятии и конгруэнтности. Простите, мистер Роджерс! Хотя теория у Вас замечательная.

Телевизор – наставник или зеркало?

В публицистике стали уже штампом сетования на то тлетворное влияние, которое современное телевидение оказывает на подрастающее поколение. В качестве аргумента принято ссылаться на результаты научных исследований. Как правило, эти ссылки звучат так: “Психологи установили, что просмотр телепередач со сценами насилия резко повышает агрессивность детей и подростков”. Ну а раз психологи установили, значит так оно и есть и сомнению не подлежит. Правда, для специалиста небесполезно разобраться, что же это за психологи и каковы настоящие результаты их наблюдений, на которые так безапелляционно ссылаются журналисты и общественные деятели.

Одно из первых исследований такого рода, взбудоражившее общественное мнение, было проведено в начале шестидесятых Альбертом Бандурой и сразу выдвинуло его в разряд психологических “звезд”. 22 января 1963 г.Journal of Abnormal Psychology опубликовал его статью “Имитация моделей агрессивного поведения” с описанием довольно несложного эксперимента. Двум группам детей предлагалось поиграть с незамысловатой надувной куклой по прозванию Бобо. Предварительно им демонстрировался кинофильм. Специфика опыта состояла в том, что контрольная группа смотрела фильм нейтрального содержания, а экспериментальная – фильм, насыщенный сценами насилия. Нетрудно догадаться, каково пришлось бедной Бобо в экспериментальной группе.

В русле своей теории социального научения Бандура из полученных результатов сделал печальный вывод: демонстрация насилия на экране формирует у детей приемы деструктивного поведения. Следующий вывод напрашивался сам собой: ради блага детей необходимо ввести контроль за содержанием телепередач, дабы свести на нет провокационное воздействие агрессивных сюжетов.

Справедливости ради надо отметить, что далеко не все психологи приняли выводы Бандуры. По поводу полученных им результатов возникло еще несколько гипотез, которые дискутируются по сей день. Было высказано сомнение в том, насколько корректно обобщать данные этого конкретного опыта. Вспышка агрессивности, последовавшая за просмотром соответствующего сюжета, может быть расценена как ситуативная эмоциональная реакция, а не как свидетельство закрепления негативных поведенческих стереотипов. Киносюжет можно расценить не как модель для усвоения, а как провокацию, своего рода катализатор. Согласно этой гипотезе, жестокие сцены служат стимулом для появления импульсов агрессивности у определенного рода людей, у которых такие сцены как бы отключают внутренние тормоза (по принципу катализатора, присутствие которого способно ускорять химическую реакцию). Соответственно природа агрессивности требует более глубоких исследований, и сведение ее к усвоению навыков было бы неоправданным упрощением.