Психология чемпионов. Мышление, приводящее к победе в спорте и жизни - [88]

Если человек исповедует философию исключительности, то он должен быть готовым ответить на вопрос «А что, если я потерплю неудачу в своем стремлении к исключительности?». Ему нужно понимать, что с точки зрения долгосрочной перспективы единственной неудачей на этом пути может быть прекращение попыток добиться цели. Он должен ценить возможность выяснить, чего же он все-таки может достичь в жизни и карьере. Он должен понимать, что Бог наградил его талантами и свободой выбора. Эта свобода позволяет ему решать, что делать со своими способностями. Он может постараться развить их до самого высокого уровня. Он может насладиться решением задачи преодоления человеческих возможностей. Или забыть о данных ему Богом способностях. Он должен быть ответственен за судьбу своих дарований.

Такого человека до известной степени должны интересовать результаты, потому что они будут мерилом тех усилий, которые он приложит на своем пути. Но он понимает, что само стремление важнее результата. Он знает, что в его жизни могут быть матчи, в которых по очкам он победит, но в душе этот человек будет понимать, что это не так. Это не так потому, что приложенные им усилия не были максимальными, будь то подбор или перехват мяча в баскетболе, вкладывание всей души в исполнение скрипичного концерта или строительство такого дома, в котором каждый гвоздь забит в нужное место. Этот человек определяет для себя исключительность сам, независимо от мнения окружающих. Он хочет каждый день гордиться теми усилиями, которые прикладывает. Он хочет видеть, что с каждой минутой становится лучше в своем деле.

Разумеется, он понимает, что добиться исключительности в одиночку ему не под силу. Он нуждается в помощи других: супруги (или супруга), родителей, семьи, тренеров и товарищей по команде. Он отчасти судит себя по тому, какой вклад вносит в жизни этих и других людей.

Я вижу, что желание помогать другим ярко проявляется в разных формах в жизни исключительных людей. Джон Калипари организует регулярные поездки игроков своей команды в школы и больницы. При этом он учитывает, что большинство учеников и пациентов – жители штата Кентукки и им будет очень приятно воочию посмотреть на своих знаменитых земляков. Он хочет, чтобы члены его команды понимали, как важно отдавать людям частичку своей души и взамен получать чувство удовлетворения от своего поступка. Один из выпускников Университета Виргинии Пол Тюдор Джонс, заработавший большие деньги на Нью-Йоркской бирже и в торговле, теперь передает значительные суммы в фонд, который борется с бедностью в Нью-Йорке. Думаю, такими же побуждениями руководствовался и отец Тайгера Вудса, уговоривший сына еще в самом начале его блестящей карьеры направить часть зарабатываемых денег в образовательный фонд, помогающий детям из неблагополучных семей. Я помню, что в моем детстве монахини, радуясь нашим победам в футболе, говорили, что успех только тогда что-то значит, когда он способствует распространению веры в жизнь по Божьим законам благочестия.

Философия исключительности обязательно включает в себя смирение и скромность. Правильно мыслящий человек не считает, что он имеет на что-то больше прав, чем другие. Он не считает себя лучше или важнее других. Если он и заслуживает какого-то особого внимания, то только за то, что он сделал, а не просто за то, кто он такой. В качестве примера я приведу Пола Маккартни и британского принца Чарльза. Из всего, что я знаю о Поле Маккартни, я представляю себе его очень земным и простым человеком. Разумеется, он может рассчитывать на какое-то уважение со стороны публики за те песни, которые он написал и которые любят миллионы людей по всему свету. Но это все. Зато принц Чарльз воплощает в себе объект почитания по праву рождения. Хотя он может быть вполне демократичным как личность. Но если вы спросите человека, стремящегося добиться исключительности, к кому он чувствует себя ближе, уверен, что ответом будет «к Полу Маккартни».

Философия исключительности уважает состязательность и соперников. Конкуренция показывает нас такими, какие мы есть. Она заставляет нас делать что-то такое и производить такие перемены в себе и вокруг, на которые мы никогда не решились бы в ее отсутствие. Трудно добиваться совершенства, когда вокруг вас нет соперников, которые страстно желают того же. Вы можете наблюдать это практически в любой сфере жизни. Я наблюдал это в то время, когда Тайгер Вудс буквально ворвался в профессиональный гольф. Другие игроки подтянули свою игру и методики тренировок, чтобы составить ему достойную конкуренцию. Я думаю, то же самое произошло и во Франции в 1870-х годах, когда Клод Моне впервые продемонстрировал «Впечатление. Восходящее солнце» – первую картину в стиле импрессионизма. Ренуар и другие, наверное, подумали: «Да-а… Нам надо подтянуться». И они сделали это.

СМИ обычно стараются придать нормальному игровому соперничеству оттенок взаимного недоброжелательства или даже ненависти между состязающимися командами или спортсменами. По моему опыту, такое случается очень редко. Я думаю, что в абсолютном большинстве случаев спортсмены позитивно относятся к соперникам. Стоит только посмотреть телерепортажи с важнейших бейсбольных матчей между лучшими командами, чтобы убедиться в этом. Когда игрок команды «Янкиз» занимает первую базу в игре против команды «Ред Сокс», он, скорее всего, перебросится парой слов со стоящим на ней игроком команды-соперника. И это не означает, что кто-то из них не хочет выиграть. Обе команды стремятся к победе. Но при этом они понимают, что спорт невозможен без состязания. И они ценят усилия, которые соперники прикладывают к тому, чтобы добиться той же цели, к которой стремятся сами.