Психика в действии - [10]

Хотя мы прочно привязываемся к своим представлениям о действительности и не склонны менять их, существует тенденция с течением времени все более идеализировать их, так что они постепенно становятся совсем не похожи на пребывавшие в исчезнувшей реальности. Старики вспоминают свое сомнительное прошлое как «добрые старые времена»; кто-то тоскует по давно покинутому отчему дому, но испытывает разочарование, возвратившись туда. Люди в большинстве своем радуются случайной встрече со старыми друзьями и даже старыми врагами, потому что за время долгой разлуки все плохое, что было в их отношениях, стирается, а хорошее, наоборот, обретает новые краски.

Гектор Мидс и его семья служат хорошим примером тенденции идеализировать с течением времени отсутствующих людей и давно исчезнувшие обстоятельства. Гектор был единственным ребенком Арчи Мидса, владельца гаража. Против своей воли он поступил на службу правительству Соединенных Штатов и был отправлен на небольшой тихоокеанский остров. Двадцать девять месяцев спустя он вернулся домой нервным, раздражительным, неудовлетворенным своей судьбой. Он постоянно ворчал и выглядел таким чужим, что мать его, тоже достаточно нервная женщина, уже не знала, как ему угодить.

Просидев шесть недель дома — слушая радио и попивая вино, — он поступил на работу к отцу. Проработал Гектор недолго, потому что так и не сумел поладить с клиентами и с Филли Порензой, тем самым механиком с дырками в мозге. До отъезда Гектора на службу они с Филли были добрыми друзьями, но теперь Гектор называл Филли не иначе как болваном, не знающим жизни. Гектор поссорился также со своей прежней подружкой Анной Кейо, дочерью начальника полиции, и стал время от времени наведываться на Фоумборн-стрит, чтобы повидать Нану Куртсан. Он пробовал работать в гостинице «Олимпия», галантерейном магазине Мактэвиша и на мясном рынке, но лишь через шесть месяцев окончательно устроился на лесопилку Кинга. Впрочем, и там он был вечно недоволен своим хозяином и условиями труда. Гектор был уже далеко не тем милым и покладистым юношей, каким покинул Олимпию двумя с лишним годами ранее.

[отсутствуют страницы 40–41]

такие, какими мы их себе представляем, или кто пытается внушить нам симпатию к людям, образ которых ненавистен нам. В старину гонцов, приносивших дурные вести, казнили. Посланники не были виноваты в том, что нарушали сложившееся у правителя представление о самом себе как о непобедимом завоевателе всего мира, но им помимо воли приходилось делать это, и они страдали от последствий пробужденной в повелителе тревоги. В наши дни наказания не столь жестоки и могут быть отсрочены, но все равно нужен максимум такта, когда берешь на себя задачу дать знать начальнику, другу, мужу, что его представления и действительность не соответствуют друг другу, или, иначе говоря, что его суждения ошибочны.

Так называемая «адаптация» зависит от способности изменять представления, приспосабливая их к новой действительности. Как правило, человек способен изменить некоторые из них, но есть образы, которые трансформации не поддаются. Верующий человек может быть готов и способен адаптироваться к любым переменам, кроме изменения религиозных взглядов. Хороший бизнесмен может быть способен в считанные минуты поменять свое представление о рыночной конъюнктуре, если получает новую информацию о положении в экономике, но оказывается неспособен изменить свое представление о воспитании детей на основе информации, поступившей из детского сада. Плохой бизнесмен, быть может, не способен с такой же скоростью адаптировать свое представление о нуждах бизнеса, с какой меняется ситуация на рынке, но зато он регулярно корректирует в сознании образ своей жены по мере того, как она сама меняется, что является залогом успешного брака. (Из этого можно заключить, что для успеха в любой области гибкость ума важнее уровня интеллекта.)

Материал, из которого формируются образы, может обладать разной степенью эластичности. У некоторых людей психические образы хрупки; до какого-то момента они незыблемо противостоят всем ударам действительности, а затем вдруг рассыпаются, причиняя человеку сильное беспокойство. Это свойственно упрямцам. У других образы как будто сделаны из воска, которые плавятся под действием красноречия продавца или критика. Это внушаемые личности.

Как у людей проявляется способность к созданию психических образов и как они решают проблему приведения этих образов в соответствие с действительностью, лучше всего видно в сердечных делах. У некоторых мужчин, например, складывается столь негибкий образ идеальной женщины, достойной составить им пару, что они не идут ни на какие компромиссы. Им никак не удается встретить женщину, которая полностью соответствовала бы воображаемому образцу, и они либо не женятся вовсе, либо женятся снова и снова, надеясь найти в конце концов женщину столь бесхарактерную, чтобы она сама с готовностью влилась в давно заготовленную форму. (Это, между прочим, превосходный пример того, как одна и та же базовая психологическая характеристика может вести людей противоположными путями. Это одна из тех «загадок» психиатрии, которую непосвященному понять очень трудно.)