Психика Сталина: Психоаналитическое исследование - [44]

Тот факт, что одним из этих пленных был собственный сын Сталина Яков, захваченный в плен в начале войны, делает это заявление особенно значительным с психоаналитической точки зрения. Сталин отказался от предложений немцев обменять сына на таких немецких пленных, как маршал фон Паулюс и племянник Гитлера Лео Раубаль (285, 397). Когда Сталина спросили в интервью о сыне, он ответил: «У меня нет сына Якова» (72, 321). Его стыд за сына, которого он воспринимал как «предателя», был так велик, что он предпочел отречься от него Подобным же. образом он отрекся от русских, захваченных немцами («нет русских пленных»). Совершенно очевидно, что чувства Сталина в отношении солдат шли параллельно его чувствам в отношении сына. Глубоко внутри его отношение как к его метафорическим сыновьям, так и к действительному сыну было благодаря отождествлению таким же, как в свое время отношение его жестокого отца к нему самому, когда он был ребенком.

В это время Гитлер бил его, как бил отец. И так же, как он убегал от отца, он убегал от Гитлера. Его войскам не разрешалось отступать, но, когда армия Гитлера подошла достаточно близко к Москве, сам Сталин убежал. В середине октября 1941 года он несколько дней отсутствовал в советской столице (211. 461; 212, 225–226; 301, 553; 47, I, 144). И хотя это был поступок труса, он был очень естествен, очень человечен. Многие москвичи поступили так же (310, 232–242). Но тот факт, что Сталин скрывал этот «большой драл» и продолжал сваливать вину за свое неумелое военное руководство на своих солдат, доказывает, что он не отказался от своего идеализированного образа. Он не собирался позволить Гитлеру отнять у него это точно так же, как он не позволял подобное своему отцу.

Солдаты Сталина со временем выиграли для него эту войну (что не умаляет их собственных заслуг). Они шли в бой со словами «За Родину, за Сталина!» на устах. Особенно отчаянно они сражались за Сталинград. В этой битве, которая послужила поворотным пунктом в войне и тем самым еще больше способствовала расцвету нарциссизма диктатора, погибло 700 000 человек. На глазах Сталина стояли слезы, когда он принимал из рук Черчилля меч в честь советской победы под Сталинградом (226, 85).

После этого сражения Сталин сделал себя Маршалом Советского Союза. По мере того как его войска агрессивно продвигались на запад, ему все больше и больше нравилось отождествлять себя с ними. Когда они покинули советскую территорию и совершали жестокости в отношении гражданского населения других стран, он был положительно доволен. Например, в ответ на заявления о том, что солдаты Красной Армии убивают женщин и детей в Восточной Пруссии, полководец сказал: «Мы слишком много читаем нотации нашим солдатам; пусть они проявляют инициативу!» (118, 111; ср.: 114, 435–436).

Со временем Сталину присвоили звание Героя Советского Союза и генералиссимуса. Теперь он окончательно отошел от ошеломляющих первых ударов Гитлера. Он вновь стал прежним беспокойным мегаломаньяком. И он оставался таким до конца.

Глава 14 Подводя итоги

Я начал эту книгу с краткого описания внешней стороны личности Сталина: его паранойи, мегаломании, садизма, жажды власти, мстительности и высокоразвитого самоконтроля. По ходу дела в книге описывались и другие черты: ложная скромность, склонность к оскорблению детей, женоненавистничество и т. д. Как выяснилось, в основе всех этих черт лежали некие сложные и во многом подавляемые психологические процессы. Например, существовала неприемлемая для самого носителя бисексуальная наклонность, выражаемая чаще всего в виде паранойи и женоненавистничества. Существовало также острое чувство собственной неполноценности. Сталин справлялся с этим чувством при помощи таких подсознательных защитных механизмов, как проекция, чрезмерная компенсация, отрицание и рационализация, и создал чудовищно раздутый образ самого себя. За садизмом, жаждой власти и мстительностью скрывалось сильное беспокойство в отношении потенциальных агрессоров. С этим беспокойством он справлялся в основном путем отождествления себя с агрессором. Многие исторически последовательные взаимоотношения в жизни Сталина — с русскими как классом, с царскими властями, с Лениным, с Троцким, с Гитлером — в большой степени усилили почти театральную склонность Сталина к отождествлению с агрессором. Особенно трагичным было отождествление с Гитлером. Вместе с параноидальными чистками оно привело к одной из самых жестоких войн в истории России.

Оно также послужило причиной временного психического спада у «человека из стали». Никогда еще, с самых жестоких дней раннего детства, нарциссизм Сталина не страдал так сильно. С тех пор как отец избивал его, никогда еще он не испытывал такой тревоги и беспокойства.

Как мне кажется, основной проблемой Сталина, начиная с детства, была разница в отношениях к нему родителей. Следуя теоретическим выкладкам Хорни, Такер признает, что сильная ненависть Сталина к другим являлась ненавистью к самому себе, в защитных целях направленная вовне (297, 21; 292, 434, 460). Онтогенетически Сталин в первую очередь направлял вовне безжалостную ненависть отца, поскольку Сталин отождествлял себя именно с этим агрессором. Виссарион ненавидел маленького Coco, и поэтому Coco вначале возненавидел себя, а затем остальных. Но мать очень сильно любила, даже боготворила Coco.