Психические расстройства. Шизофрения, депрессия, аффективность, внушение, паранойя - [51]
Уже наша первая пациентка обнаруживает признаки легкой депрессии. Это сказывается в том, что она по временам переоценивает трудности, существующие в действительности, и что она склонна делать себе упреки, когда, например, она не в состоянии примирить враждующие стороны во время домашних раздоров. Точно также во втором и седьмом случаях угрызения совести проистекают из легкого депрессивного предрасположения. Но если темперамент резко эйфоричен, то перевес получают приятные ассоциации; конфликт устраняется таким путем, что желания осуществляются в бредовых построениях и возникает бред величия. Люди с повышенным в сторону мании самочувствием и с проистекающей отсюда легкой обидчивостью, связанной со стремлением к деятельности, легко становятся кверулянтами. Какую роль играет у последних внутренний конфликт, я не знаю; но я не могу себе представить, чтобы его не было; тем не менее Крепелин хотел теперь отделить кверулянтов от прочих параноиков на том основании, что у них на первом плане стоит внешний конфликт.
Депрессия, производившая при первом поступлении в больницу впечатление меланхолии, должна быть скорее рассматриваема, как психогенная реакция со стороны всегда несколько меланхолически настроенной больной па ситуацию, которая была тяжелой не только с ее точки зрения. Все наблюдавшиеся у нее аффективные колебания относились к психогенным реакциям, а не к эндогенным формам.
Ланге тоже склонен отделить кверулянтов от параноиков; они не так больны; психическая травма играет большую роль. Не все их ошибочные утверждения основаны па заблуждении или бреде, – они во многом лгут сознательно. Хотя последнее может быть связано с объектом их комплекса, но ведь согласно нашему судопроизводству обвиняемым и адвокатам дано право лгать, и вообще искушение ко лжи несравненно сильнее во время судебного разбирательства, чем при реакции на какой-либо бред преследования. Напротив, правильно говорить, что предрасположение к параноическому сутяжничеству, вероятно должно быть менее тяжелым, чем при других формах паранойи, и что некоторые кверулянты, как, например, травматики не заболели бы без тяжелого переживания; однако, это весьма относительное различие, которое не может, на мой взгляд, оправдывать разграничение этих форм. Теоретически и психопатологически обе эти болезни идентичны, а практически они имеют одно и то же значение, одно и то же течение, один и тот же прогноз.
Однако, тот факт, что более или менее маниакальный темперамент сопутствует параноическому сутяжничеству, вытекает не только из того, что такой темперамент весьма соответствует обоим предварительным условиям (повышенному и в то же время ранимому чувству собственного достоинства, а также и значительной активности), но и из наблюдений над такими пациентами и из того факта, что и маниакально-депрессивные больные легко становятся кверулянтами во время субманиакальных приступов, если они обладают вместе с тем и резким шизоидным компонентом, а, следовательно, и большой выключающей силой эффективности. Шизоидный компонент, существующий в последнем случае наряду с гипоманией, является не только теоретической предпосылкой; он может быть легко установлен у таких лиц и у членов их семей, так что при устаревших взглядах относительно резкого отграничения шизофрении от маниакально-депрессивного психоза диагноз в таких случаях представлялся бы сомнительным.
Весьма вероятно, что предрасположение к маниакальному или депрессивному настроению не только окрашивает картину болезни, но при некоторых обстоятельствах является также необходимым побочным условием для развития бреда. Субманиакальное состояние придает маниакально-депрессивным сутяжникам самосознание, обидчивость и действенную силу, которые необходимы для реагирования на обиду в духе сутяжничества. (В случае переплетчика (7) не останется он одного бредового элемента, если мы отбросим чувство малоценности, свойственное этой депрессии). Точно также и у канцелярской помощницы (1) большая часть бреда не могла бы образоваться в данной форме без депрессивной конституции. Маниакальное, равно как и депрессивное расстройство настроения может усилить уже существующий конфликт до болезнетворной причины, хотя оно и не является обязательным условием для конфликта.
Однако, поскольку речь идет о паранойе вообще, а не о ее специальных видах, темперамент не имеет для нас значения; он может быть совершенно различным. Но если некоторые авторы утверждают, что все параноики обладают гипоманиакальным темпераментом, то этому прямо противоречат 1 и 2 случаи, в которых отмечается склонность к депрессии в форме длительного расстройства настроения и в форме психогенных реакций.
Напротив того, предпосылкой для бреда величия всегда является некоторая эйфория, связанная с переоценкой собственного Я и с слишком высокими целями. Впрочем, я еще никогда не имел случая точно проследить возникновение чистого бреда величия у параноиков. Конечно, он должен заключать в себе осуществление желаний, подобно другим формам бреда величия. Переходные ступени к здоровому состоянию заметны особенно отчетливо у изобретателей и у лиц, делающих научные открытия. В таких случаях даже специалисту не легко сказать, что истинно и что ложно. Однако, тог факт, что настоящий бред может возникнуть, укрепиться и распространиться также и у высоко интеллигентных людей, хотя и с некоторым самомнением и эйфорией, но без маниакальных элементов, этот факт требует особого объяснения, которое, вероятно, и в данном случае следует искать в каком-либо оскорблении самолюбия. Ведь при обычных психологических соотношениях даже самые жгучие желания не приводят к бредовым идеям, а в остальном у параноиков не констатируется заметного ослабления логической силы мышления. В смешанных случаях, как у нашего техника-машиниста, мы видим, что бред величия и бред преследования формируются наряду друг с другом. Его желания осуществляются отчасти непосредственно в планах переустройства мира и в двух изобретениях, из которых одно – задуманное в зрелом возрасте оказалось применимым, хотя и не имело того успеха, какого ожидал от него пациент; другое же, сделанное после апоплексии, при начальных сенильных изменениях, заключало правильную идею, но не могло быть осуществлено, причем пациент был не в состоянии заметить ошибки. С нарастанием сенильных явлений стали проявляться более грубые погрешности против реальности, когда пациент полагал, что ему завещаны дома и обещана выписка, (Он не внёс корректив в свои идеи преследования и не отказался от них; следовательно, и данном случае не было трансформации бреда).
Перемены – необходимая часть жизни. Наверняка вы тратите много сил на то, чтобы поддерживать текущее положение вещей – и таким образом превращаете свою жизнь в стоячий пруд. Ирония в том, что даже если наше существование кажется нам скучным и бессмысленным, мы продолжаем цепляться за него: старые друзья, работа, прежнее, серое и тесное, пространство жизни. Но как решиться на перемены?«Великолепный лайф-коучинг» поможет вам решить эту проблему. Анни Лайоннет – профессиональный лайф-коуч, с многолетним опытом работы.
Книга посвящена поиску ответов на вопросы, с которыми встречается на своем жизненном пути каждая молодая женщина: «Что такое настоящая любовь?», «В чем секрет привлекательности для мужчин?», «Как преодолеть боль расставания?», «Может ли женственность уживаться с сильной и независимой позицией?», «Насколько сильны стереотипы в нашей жизни?» и многие другие. Автор помогает читательницам понять и примирить социальные запросы, идущие от мужчин, семьи, начальства, и собственные интересы в любви и творчестве.
Успешная карьера в наше время не только источник благосостояния и осуществления заветных устремлений, но и непростой груз стрессов, депрессий и нервных истощений, с которым необходимо научиться жить в мире и согласии.Известный психолог Сергей Степанов поможет вам наиболее «безболезненно» соединить воедино все «технологические» составляющие карьеры, а также научит обходить все подводные «психологические» рифы, которые встретятся на вашем пути.Психологическая устойчивость к стрессам, умение вовремя проявить конформизм, а иногда и чуть обостренную деликатность, но в то же время не отходить от своих принципов и не терять себя – это те подчас неприметные детали, которые в конечном итоге непременно составят для вас успех в любом начинании.
«Волшебные Пилюли или Простые Алгоритмы Жизненного Успеха» – это книга-открытие. Это книга-радость, книга-чудо!Это книга, которая откроет тебе замечательный мир твоего личного внутреннего Жизненного Успеха.Жизнь прекрасна и удивительна! Мы живём в мире, наполненном самыми потрясающими возможностями. В мире, где случаются чудеса. В мире, где само наше рождение является чудом.Волшебство сплошь и рядом. Стоит только захотеть, и оно заполнит всю твою жизнь. И тогда изменится качество жизни. Изменится качество каждого прожитого тобой дня, каждой минуточки!А для того, чтобы это произошло – надо просто проглотить Волшебные Пилюли.
Мы все еще живем по принципу «Горе от ума». Мы используем свой мозг не лучше, чем герой Марка Твена, коловший орехи Королевской печатью. У нас в голове 100 миллиардов нейронов, образующих более 50 триллионов связей-синапсов, – но мы задействуем этот живой суперкомпьютер на сотую долю мощности и остаемся полными «чайниками» в вопросах его программирования. Человек летает в космос и спускается в глубины океанов, однако собственный разум остается для нас тайной за семью печатями. Пытаясь овладеть магией мозга, мы вслепую роемся в нем с помощью скальпелей и электродов, калечим его наркотиками, якобы «расширяющими сознание», – но преуспели не больше пещерного человека, колдующего над синхрофазотроном.
Николай Федорович Гамалея – один из крупнейших микробиологов и эпидемиологов, член-корреспондент АН СССР (1939), почетный академик (1940), академик АМН СССР (1945), основатель Бактериологического института в Одессе, родоначальник микробиологии как науки, он всю свою жизнь боролся с эпидемиями. Странный и смешной одессит с пенсне и бородой меньше всего напоминал отчаянного героя и фаната науки, однако, именно благодаря своей непоколебимой вере в науку ему удалось победить эпидемии чумы и холеры. Освоив пастеровский метод вакцинации, он вместе с Ильей Мечниковым стал изучать и развивать науку о вирусах.
Николай Нилович Бурденко родился в семье сельского писаря, но сумел стать академиком, первым президентом Академии медицинских наук СССР и первым в стране нейрохирургом. Его именем назван главный военный госпиталь. В начале Великой Отечественной войны все врачи, которых отправляли на фронт, обязательно приходили на открытые лекции и операции Н. Н. Бурденко. Гениальному хирургу достаточно было минуты для осмотра пациента и проработки плана операции. О первых операциях на мозге, о работе в сложнейших условиях, о борьбе с эпидемиями и многом другом рассказывает легендарный врач на страницах этой книги.
По жанру книга представляет собой дневниковые записи участкового терапевта, сделанные за несколько лет, в которых откровенный стеб и ирония, доходящая до сарказма, соседствуют с истинными переживаниями, факты — со слухами и статистическими выкладками, а «поток сознания» позволяет связывать прошлое с настоящим, а мелкое с глобальным. Начинающим врачам книга возможно подскажет, как лучше себя вести в условиях агрессивной социальной среды.
Илья Мечников – русский биолог, великий ученый, получивший Нобелевскую премию по физиологии и медицине. Один из основоположников сравнительной патологии и отечественной микробиологии, иммунологии, создатель учения о фагоцитозе и теории иммунитета. В предлагаемое издание вошли не только статьи ученого, в которых он рассказывает о своей врачебной практике, но и статьи, посвященные проблеме поиска смысла человеческой жизни. По мнению ученого, главная задача медицины на сегодняшний момент, состоит в «продлении жизни до момента пресыщения ею и ощущения потребности небытия».